Читаем Утка с яблоками (сборник) полностью

Их появление в доме Славы и Елены вызвало радостное удивление. Слишком давно Антон – любитель необременительных недолговременных отношений – не приходил к друзьям с девушкой. Он представил Катю и поинтересовался:

– А Машка где?

– С одноклассниками встречать намылилась. Не интересно ей со стариками, – притворно вздохнул Славка.

– И ты отпустил? – не поверил Антон.

– Попробовал бы не отпустить… Совсем от рук отбилась!

– У нее любовь, – многозначительно объяснила Елена.

– Не рановато?

– По нынешним меркам совсем не рано, – Славкина жена невольно покосилась на спутницу Антона, видимо, подразумевая, что та выглядит не старше, чем ее дочь.

Катя уловила взгляд и смутилась. По дороге Антон объяснил, что они едут в дом, где он вырос – даже окна показал. Со Славкой они учились в одном классе, и Елену он двадцать лет знает. Их дочке на днях семнадцать исполнится.

«Всего на два года меня младше, – с невольным сожалением поняла Катя. – Я для него ребенок. Он считает меня глупенькой малолеткой, потому и приютил, не бросил. Но он ни разу не посмотрел на меня, как на женщину».

Она уже совсем перестала бояться, что он воспользуется ее зависимым положением. Наверное, кое-кто на его месте воспользовался бы. Совсем недавно она думала, что все мужики гады, вроде козла-Костика, который обманул беременную подругу, а ее затащил в Египет и бросил там. Но Антон не такой, он добрый, милый, отзывчивый человек. Подобрал в буквальном смысле посреди дороги, помог с мамой связаться, взял с собой Новый год праздновать.

– А это утка с яблоками, – вручил Антон пакет Лене.

– Утка? – воодушевился Слава. – Что, мама приехала?

– Нет, это Катя приготовила. По-моему, вкусно. Пахнет не хуже маминой.

– Ребята, – приказала Лена мужчинам, – быстренько раздвиньте стол. У меня все готово, только накрыть. Танька обещала помочь, да вот задерживаются они. Катя, пойдем на кухню.

Катя последовала за хозяйкой, а Слава с Антоном, вытащив стол-книжку на середину гостиной, раздвинув его и накрыв заранее приготовленной скатертью, удалились на лестницу, перекурить.

– Ну, Антоха, ты даешь! – выдохнул дым Славка, с восторженным удивлением глядя на друга.

– В смысле?..

– Нет, я, конечно, знал, что ты с молоденькими теперь упражняешься, это раньше тебе старенькие нравились, – подколол, не сдержавшись, Славка.

– Слав, я тебя просил не напоминать. Там была настоящая любовь, а все остальные…

– И эта? Ты где ее откопал?

– В египетских песках.

– И сколько лет твоей Катюше?

– Девятнадцать.

– Стареешь, брат. Говорят, старичков как раз на молоденьких и тянет. И как оно, в смысле секса?

Антону почему-то не хотелось рассказывать другу, как все произошло на самом деле. Показалось длинным и ненужным. Пускай думают, что это его новая любовница, и пусть завидуют, черт побери! Поэтому он ответил с преувеличенным восторгом:

– Отлично! Просто феерия! Из постели вылезать неохота.

– Везет некоторым… – притворно вздохнул Славка, за двадцать лет ни разу жене не изменивший. И добавил: – А по правде, Антон, я рад. У тебя давно ничего серьезного не было, и если с этой получится – то дай бог! Надо же, в конце концов, и семьей обзавестись, а то помрешь, прежде чем собственных детей вырастишь.

Славка, сторонник семейных ценностей и матримониальных отношений, частенько доставал Антона, убеждая его покончить с холостой жизнью и зажить как человек, то есть как женатый человек.

– Слушай, а Алла, или как ее там, куда делась?

– В Москву она делась. На повышение пошла. Карьеру строит.

– А-а… Нет, ну ты даешь! Только одна улетучилась, другая тут же нарисовалась.

– Учись, студент! – хмыкнул Антон, бросая окурок в банку, пристроенную к перилам лестницы.

Тут распахнулись двери подъехавшего лифта, и из него вывалилась шумная четверка: школьный дружбан Сергей со своей Ольгой и Ленкина подруга Таня с мужем Кириллом.

На лестничной площадке сразу стало тесно. Радостные восклицания, рукопожатия, поцелуи в щечку. Посокрушавшись, что редко видятся, удивившись, что совсем не меняются, а женщины так только молодеют, компания переместилась в коридор квартиры. Оставив друзей под вешалкой, Антон направился в гостиную. Катя заканчивала распределять приборы на уставленном салатами и закусками столе. Он взял ее за локоть и зашептал на ухо:

– Ты Ленке не рассказала еще, как мы познакомились?

– Нет, а что, нельзя?

– Не надо. Давай вести себя так, будто ты моя девушка.

– А… – запнулась Катя. – А что говорить?

– Познакомились в Египте. Отдыхали вместе. Ты в каком отеле была?

– «Принцесс-отель».

– Будем считать, что и я там же.

– А зачем вам это надо?

Он пожал плечами. И правда – зачем? Черт его знает. Болтанул сдуру Славке, а теперь…

– Тебе, – напомнил он. – Ни зачем. Просто так. Пусть думают, что у меня такая симпатичная молодая подружка.

Видя ее нерешительность, Антон хозяйским жестом слегка прижал ее плечо.

– Ого, тут обнимаются! – раздалось от двери. – Антошка, знакомь!

– Катя, это Оля. Сергей, Таня, Кирилл.

Женщины ревниво оценили молодость девушки, мужчины многозначительно переглянулись.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лауреаты премии «Народный писатель»

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература