Читаем Утоли моя печали полностью

Несколько человек в разное время замечали, как инженер Ч. украдкой жует комочки ваты, смоченные спиртом, которым в лаборатории протирали приборы. Жует и блаженно улыбается. Видели, как он жадно обнюхал бутылочку из-под спирта... Невысокий, узкоплечий, он казался болезненно постаревшим юношей, почти мальчиком. Бледное узкое лицо, бледно-голубые удивленные глаза, бледно-русые волосы жиденькими прядками, бледно-розовые тонкие губы; застенчивая улыбка... Разговаривал он изысканно, старосветски-вежливо. Иным работягам лагерникам казалось - даже подобострастно. Однако работавшие с ним говорили, что он вот так же вежливо противоречит любому начальству. "Тихий, но упрямый. На вид цыпленок, а в работе - орел". Специалисты утверждали, что он отличный радиоинженер: "Один раз глянет на схему и уже в ней как дома".

Сосед по камере в свой день рождения поднес ему полчашки разбавленного одеколона. Ч. сразу же захмелел: смеялся, кудахча и повизгивая:

- Ах, как хорошо! Как прекрасно!.. Спасибо, мои милые, спасибо, родные! А я не решался приобретать одеколон, чтобы не было соблазна. Такая радость, нежданная-негаданная!.. Знаю-знаю, что вредно. Зеленый змий! Из-за него ведь и сюда угодил. Да-да, вот именно из-за водочки. За сладостные минуты и часы расплачиваюсь горькими годами... Нет-нет, что вы! Я на хулиганство не способен. И в детстве был тише воды. Аз есмь кроток, аки агнец. И водочка мою кротость лишь усугубляет. Одна беда: разговорчив становлюсь безмерно. Вы уж не обессудьте, не посетуйте на болтуна... Нет-нет, и не за болтовню. Да и что бы я мог сказать дурного даже в сильнейшем хмелю?!.. Ведь я воистину советский патриот и разумом и сердцем. Водочка подвела меня совсем в ином смысле. В таком, что даже поверить трудно... Простите, там на донышке, кажется, есть еще на глоточек?.. Благодарю вас, дорогой мой друг! Безмерно благодарю!.. Да-а, так вот подвела меня она, как бы это выразить поточнее, будучи и катализатором и проявителем моих чувств - искренних сокровенных чувств, но в неподходящих условиях... Да-да , любовь, именно любовь. Но только не такая, как вы, кажется, предполагаете, - не романтическая, не адюльтер, не ревность... Нет-нет - чистая патриотическая любовь к товарищу Сталину!.. Да-да, это звучит парадоксально, представляется неправдоподобным... Но клянусь, это чистейшая правда. Я попал в тюрьму за то, что - как бы это сказать слишком люблю товарища Сталина, за то, что проявлял свою любовь в неположенных формах и... неуместно. Вот именно - неуместно... А в этом как раз и повинна водочка. Зеленый змий!.. Стоит мне выпить, и я уже не могу сдержать чувств. Вот как сейчас...

Он говорил, кротко улыбаясь, не замечая насмешливых взглядов, не слыша злых голосов: "Что он - псих или сука?"... "Хлебнул на копейку, а выгребывается на рубль, пидер верноподданный!"... "Чего ты свистишь, фрей небитый! Если кто дунет, что ты здесь одеколон сосал, тебе и Сталин не поможет".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза