Утомленные вином

«Адьютанта и порученцев Маршала Булганина, — писал Сталин в своей резолюции, — не сумевших предотвратить дебош Булганина, понизить в воинских званиях и отправить для прохождения дальнейшей воинской службы в Ордена Ленина Дальневосточный военный округ.

Балерин, с которыми Булганин вступает в связь, проинструктировать об их личной ответственности за недопущение появления пьяного Маршала Булганина в неодетом виде в общественных местах, за исключением гостиничного номера».

Вот так! Хулиганил Булганин, а виноватыми оказались порученцы и балерины!

Да что там гостиница! О диких оргиях, которые устраивал Булганин в своем имении, до сих пор ходят легенды. На дачу приезжало много гостей, и тогда вино лилось рекой, а икра елась ложками.

«Позже я узнал, — вспоминал П. Судоплатов, — что он был алкоголиком и очень ценил балерин и певиц из Большого театра».

Булганин активно ухаживал за Галиной Вишневской.

«Я уже была замужем за Ростроповичем, — вспоминает она о тех временах. — Ухаживал Булганин по-советски: присылал машину и говорил:

— Садись и поехали.

Ну, я садилась вместе с мужем в эту машину, и мы ехали на дачу Булганина. Уже в машине он признавался мне в любви. При муже.

Говорил о том, как он меня любит, о том, что я его лебединая песня и ради меня он сделает все, что пожелаю.

Такие времена были. Когда эти признания продолжались на самой даче, муж слушал и водку вместе с влюбленным министром пил.

А потом я забеременела, и Николай Александрович понял, что надеяться ему больше не на что, и как-то постепенно от нас отошел».

Недалеко от Булганина по своим дарованиям ушел и его палач Н. С. Хрущев.

Дабы не быть голословным, я хочу познакомить читателей с интервью бывшего Управляющего делами Совета министров СССР, дважды Героя социалистического труда Михаила Сергеевича Смиртюкова, данного им руководителю историко-архивной группы ИД «Коммерсантъ» Евгению Жирнову.

Вот несколько высказываний человека, которого в Совмин назначил сам Сталин и который проработал в нем шестьдесят лет.

«А вскоре я увидел, что Хрущев относился к такому типу руководителей, который встречается довольно часто.

У нас было и есть много таких людей, прыгнувших гораздо выше головы. Недостаток знаний они компенсируют напором.

Хрущеву легко давались очевидные решения, над которыми не надо было задумываться».

«Зять Алексей Аджубей влиял на печать и международные дела.

Сын Сергей, инженер-ракетчик, как мне рассказывали товарищи из Военно-промышленной комиссии, пытался влиять на выбор видов вооружений.

Влияли на Хрущева и другие люди из его окружения.

Суслов, например, оказывал сильное влияние в вопросах идеологии и культуры.

Хрущев был падок на лесть, и любой подхалим достаточно быстро мог войти в его окружение.

Он ведь считал себя человеком особенным».

Е.Ж. (Евгений Жиров): А кто повлиял на принятие решения о передаче Крыма Украине?

М.С.: Это Хрущев сделал спьяну.

Е.Ж.: Так ведь утверждают, что он на приемах совсем не пил.

М.С.: На приемах, может, и не пил. А в узком кругу наливался до изумления.

Так вот, тогда приехали в Москву руководители из Киева, Никита с ними до утра принимал, и под выпивку с закуской хитрые украинские ребята уговорили его передать им Крым.

На следующий день все было оформлено соответствующим решением.

Е.Ж.: И никто не возразил?

М.С.: Во-первых, никто не придал этому большого значения. Был СССР, и в какой республике находится какая область, никого сильно не волновало.

А во-вторых, все знали, чем кончаются споры с Хрущевым. Он не переносил, когда с ним спорят.

Е.Ж.: А как удавалось сохранить экономику в работоспособном состоянии?

М.С.: Тяжело, но удавалось. Мы ведь все правительственные решения тщательно готовили, просчитывали возможности выполнения и все согласовывали.

Начинается заседание Совмина. Хрущев сидит, слушает вполуха. Предложенное решение одобряет.

Потом вдруг загнет какой-нибудь анекдот. А в конце заседания вдруг спросит:

— А что это мы там решили по первому вопросу?

И давай все менять. А то и вовсе предлагал принять какое-нибудь решение.

Самые явные хрущевские глупости встречали отпор прямо на заседаниях правительства.

В таких случаях он обижался и начинал шмыгать носом. Но Косыгин, Патоличев, министр пищевой промышленности Зотов не стеснялись говорить ему правду в глаза.

«Большую часть времени и сил он тратил на борьбу за власть. Тут ему многое удавалось: Берию убрал, всех старых друзей локтями растолкал.

Но что интересно, иногда борьба его была какой-то мелочной. Когда Маленкова освободили от должности главы правительства, Хрущев немедленно выселил его из кабинета Сталина и сам занял его.

При Булганине Хрущев на каждом шагу показывал, что первое лицо — именно он.

Он приходил на заседание Президиума Совмина, садился на места для приглашеных, в первый ряд, и начинал ерничать.

— Что сегодня обсуждаем? — кричит. — Годовой бюджет?

И все, начиная с Булганина, были обязаны смеяться. Убедится так в своем первенстве и уходит».

Обратите внимание, Читатель, на то, что экономику страны приходилось спасать не от империалистических хищников, а от главы этой самой страны.