Утонувшие девушки

– Знаю. Отправь туда еще один отряд специального назначения – все наличные силы туда. Людей у нас сейчас мало, с этой яхтой и коттеджем в бухте Джеймс, поэтому обратись за помощью к другим службам, к армии, если понадобится. Да, врачей, врачей обеспечь!.. Речь не только о моей дочери, – говорил он, выезжая на дорогу и прибавляя скорость. – На свободе разгуливает вооруженный серийный убийца, расправлявшийся с женщинами в нескольких странах. – Он пролетел на красный свет и свернул на шоссе – машину немного занесло. Под многоголосый хор сердитых гудков и скрежет тормозов Мэддокс чудом разминулся с двинувшимся встречным потоком транспорта. Даже на максимальной скорости и при пустой дороге до Скукумчака не меньше получаса.

– Я выезжа…

– Нет! Это приказ, Паллорино. Оставайся с экспертами в доме Аддамса. Помогай мне, координируя действия: спецназовцы доберутся до Скукумчака на вертолете гораздо быстрее тебя и сделают больше! Используй время с толком, собери необходимые улики на этого ублюдка! – Мэддокс сбросил звонок, включил сирену и мигалки и втопил педаль акселератора в пол, вцепившись в руль. Он не станет рисковать еще и Энджи.

Господи, только бы Аддамс не успел изнасиловать и изрезать Джинни, как те девичьи тела на металлических столах в морге…

Впереди показался нужный съезд. Мэддокс свернул с шоссе на узкую, извилистую дорогу между исполинских, мокрых, обросших мхом деревьев. Это единственная дорога от побережья к заливу Скукумчак, знаменитому своими бурными стремнинами и водоворотами, образующимися во время прилива, когда огромный объем морской воды с силой заходит в «бутылочное горлышко», за несколько минут поднимая уровень воды больше чем на десять футов и создавая течения, скорость которых превышает шестнадцать узлов. Скукумчак, недаром прозванный аборигенами бешеной водой, держал и другой рекорд – по количеству утопленников.

╬

Энджи делала необходимые звонки. Силы быстрого реагирования были мобилизованы, смежные службы поставлены в известность. Через восемь минут операция началась. Сейчас Паллорино говорила по телефону с Фицем, сообщая последние новости по делу Аддамса – в частности, о найденном в морозильнике теле женщины с отрубленными конечностями, судя по всему, матери маньяка Бьюлы Аддамс. Патологоанатом Барб О’Хейган и коронер Чарли Альфонс уже ехали на место.

– В подвале нашлись еще фотографии, – сказала Энджи, думая не столько об этом доме ужасов, сколько о Мэддоксе, сорвавшемся спасать свою дочь и ехавшем прямо в ловушку. Паллорино взглянула на часы: после его звонка прошло девять минут. – На некоторых замороженный женский труп усажен в вольтеровское кресло в подвале, – продолжала она. – С помощью веревок, перекинутых через балку под потолком, преступник привязывал труп так, чтобы создавалась иллюзия, будто женщина сидит в кресле. На снимках замороженные ноги прислонены к основанию кресла… – Кивнув эксперту, Энджи ткнула пальцем в направлении двери из подвала и начала подниматься в гостиную. – Судя по всему, Аддамс вынимал ее из морозильника и усаживал в кресло компании ради, а сам садился на металлический стул напротив и смотрел видеозаписи, сделанные через камеры наблюдения в каютах клуба «Вакханалия».

Через окно гостиной Энджи увидела, как под фонарем затормозил фургон коронера. Квартал уже был оцеплен. Над головой в темном еще небе рокотали вертолеты.

Девять с половиной минут после звонка Мэддокса.

– Паллорино, – тихо сказал Фиц. Его обычный скрипучий голос изменился настолько, что Энджи внутренне напряглась. – Я хочу, чтобы ты держалась подальше от Скукумчака. Оставайся на осмотре места происшествия.

Энджи сжала мобильный. Фицсиммонс что-то угадал между ней и Мэддоксом – может, уже все в управлении догадываются – и просчитал ее следующий шаг: лететь туда на всех парусах и сделать все, лишь бы не потерять нового партнера, который уже стал ей дорог.

– Когда вертолет спецназа будет на месте? – спросила она. – Во сколько они поднялись в воздух?

– Паллорино…

– Они и не взлетали?

– Не твое дело. Занимайся своей работой.

– Сэр, – учтиво отозвалась она и сбросила звонок. С силой обхватив себя руками, Энджи смотрела, как по дорожке к крыльцу идут О’Хейган и Альфонс в черных куртках с желтыми надписями «коронер».

В свете переносного прожектора они двигались как в замедленной съемке. Все вокруг замедлилось – звуки отдавались в ушах тягучими, длинными, искаженными тонами.

Иногда, в сотый раз подумала Энджи, разница между раем и адом действительно в людях. Порой хоть из кожи вон вылези, никакой разницы не заметишь. Она снова подумала о Грейси Драммонд и страдальческом лице ее матери.

«Думаешь, что впереди у тебя все время мира, а потом… потом жалеешь, что…»

Жалеешь, что ничего не сделала.

Снаружи шквалистый ветер трепал ветки деревьев. С моря наползал туман, обволакивая фонари мерцающим ореолом. На город наступал новый грозовой фронт. Вертолету придется нелегко.