Утонувший в кладезе

Это была новая сторона жизни, незнакомая и… Хотя где уж там незнакомая! Ревновала она когда-то Ратибора Поспела к Предславе Тополевой, но там все было как-то по-иному. Во всяком случае, Предславу ей побить не хотелось…

Нет, след срочно избавляться от присушки – покудова не наломала дров, покудова не извелась вся.

Впрочем, до вечера она дотерпела, больше не срывалась, но чего ей это стоило! Если бы не пришлось прогуляться до банка, чтобы снять со своего счета деньги на предстоящую поездку, она бы, наверное, не выдержала и вновь сцепилась с матерью. А так время миновало скорее. Да потом еще съездила на вокзал, купила два билета до Новагорода на завтрашний десятичасовой, в купе второго класса – чтобы не встретить случайно кого-либо из знакомых…

Сувор приехал с работы в обычную пору. Вместе с ним вернулись и Радомира с Ярославом.

Ужин прошел тихо, но опосля трапезы Снежана вознамерилась устроить брату скандал. А Сувор даже не огрызнулся, выслушал ее, извинился и ушел спать. Выглядел он совсем больным – лихорадочно блестящие глаза, не знающие покоя руки, – и потому Снежана оставила его. Видно, они совсем там закрутились с убийством Клюя…

Она вызвала к себе Радомиру – опосля того, как чародей уехал домой, горничная вновь обслуживала молодую хозяйку. Радомира тоже выглядела больной и уставшей.

– Чего желаете, княжна Снежана?

– Завтра утром мы с вами поедем в столицу.

– Как скажете, княжна Снежана… – Голос Радомиры звучал безучастно.

– Маме о нашей поездке говорить необязательно!

– Хорошо, княжна Снежана…

Спать легла в ожидании завтрашней встречи.

Снился ей всю ночь чародей. Она точно не помнила, что он с нею делал, но слезы катились из очей градом. Горе было таким великим, что она несколько раз просыпалась. Наконец проснулась и в последний раз – в семь утра.

24. Ныне: век 76, лето 3, вересень.

Дверь тридцать шестого номера открыла Снежана. Удивленный Свет застыл на пороге.

А она не удивилась:

– Что же вы, чародей! Чего испугались? Заходите!

– Но… Но… – Свет переступил порог, остановился. – Исполать богам, вы, княжна, живы-здоровы!

– А почему я должна быть мертва!

На ней было все то же черное, с сиреневыми блестками платье. Закрытое… И сиреневые бантики в косичках-хвостиках.

Свет огляделся.

Номер – под стать постоялице. Салатовые обои в цветочек, хрустальная люстра, на окне – бархатные шторы золотистого цвета. Вешалка, шкаф для верхнего платья, новомодный бар с открывающейся книзу дверцей, небольшой стол орехового дерева, несколько темно-зеленых кресел, диван застлан темно-зеленым же с золотом покрывалом; окромя входной, еще пара дверей – по-видимому, в спальню и в ванную. Да, похоже «Обитель странников» знавала и лучшие времена. Теперь же вот из-под дивана торчат тупые носы коричневых ногавиц. Мужских…

Снежана перехватила его взгляд:

– Меня сопровождает Ярослав.

– А как же Радомира? Она ведь ваша горничная.

– Радомира?.. – Снежана улыбнулась. – В этой поездке Радомира оказалась мне не нужна. – Она сделала ударение на слове «этой». – Хватает и Ярослава.

Свет вдруг ощутил укол какого-то странного чувства. Попадись ему сейчас Ярослав – ноги бы выдернул. Обстоятельный, гад, в поездки берет с собой запасную пару обуви. Будто не слуга, а…

Стиснул зубы, борясь с собой. Наверное, это и есть ревность. Включил Зрение.

Аура у княжны отсутствовала. Полностью!..

Неужели все-таки она?.. Быть того не может!.. А впрочем, посмотрим…

– Это вы, княжна, посылали за мной… своих людей?

Она приблизилась к нему, но не коснулась:

– Да, я. Садитесь, чародей!. Думаю, нам есть о чем поговорить. Мне, во всяком случае, – точно есть!

Неожиданно для себя Свет успокоился, снял плащ и шляпу, пристроил на вешалку, сел в кресло.

– Что будете пить?

Глянул на нее. Ждет ответа. С интересом…

– Разве лишь апельсиновый сок.

Разочарованно скривилась. Неужели напоить его вознамерилась? Или, может быть, опоить?..

– Впрочем, мне ничего не надо.

– Тогда и я не буду. – Подошла к дивану, задвинула поглубже ногавицы, села, закинула руки за голову. – Что ж вы так неожиданно уехали, чародей? Аж не попрощались!..

Платье обтянуло перси. Ауры у княжны по-прежнему не было, и Свет отключил Зрение. А потом не удержался, с шумом перевел дыхание, лизнул языком пересохшие губы.

Слов не находилось. Как вчера с Забавой. Вот только причина была другая. Но эта причина оказалась настолько серьезной, что напрочь убила все мысли. В том числе, и о варяжском лазутчике… В живых осталась одна: «След уносить ноги!»

Свет встал:

– Я, наверное, пойду.

Княжну снесло с дивана. На этот раз она схватила гостя за руку, заглянула в глаза.

– Зачем? – В голосе ее прозвучала легкая хрипотца. – Вы ведь не желаете уходить! Вы желаете совсем другого!

Я желаю поймать вражеского лазутчика, хотел сказать Свет. И не сказал – внутри сидел уже кто-то другой.

– Я желаю вас… – проговорил за него этот кто-то, но Свет нещадным усилием воли изгнал самозванца. – Нет! Это непозволительно!