Утопая в беспредельном депрессняке

Виски протянул Винсенту левую руку. Он убедился, что это сбивает людей с толку и они в растерянности не знают, что им делать. Но Винсент невозмутимо протянул правую руку и потрепал Виски по щеке.

– Уверен, что мы поладим, – улыбнулся Винсент и обратился к Хелене: – Дорогая, представь мне своего приятеля. У него ведь есть какое-нибудь имя?

– Меня зовут Джонни Уокер. Для друзей – просто Виски. Счастлив познакомиться с тобой, Винни.

– Кто счастлив, так это я. Только очень прошу, не называй меня Винни – это звучит чересчур по-детски. Заходи. Чаю? Познакомишься с нашими девочками. Может, задержишься у нас на какое-то время.

– Там видно будет.

– Да, в самом деле. Конечно, конечно.

Мужчины обменялись ничего не значащими улыбками, а Хелена тем временем опять спустилась к машине.

– Послушай, Джон, а чем ты живешь?

– Дышу, питаюсь.

– И как, хватает?

– Не жалуюсь.

– Не сомневаюсь. Ну а если серьезно, ты, надеюсь, понимаешь, что она привезла тебя для того, чтобы напакостить мне?

– Да, это приходило мне в голову.

– Интересно будет посмотреть, что из этого выйдет. Не знаю, готов ли ты поддержать игру. Для нее это ведь просто игра. Для меня, боюсь, тоже. Но вот ты… Все зависит от того, как ты это воспримешь. Ты уж не подведи нас.

– Я постараюсь, Винни. Покажу все, на что способен.

– Боюсь только, как бы тебе не пришлось показать все худшее, на что ты способен. Правда, и приз достойный – вот он приближается, нагруженный, несомненно, множеством покупок. Однако чем бы женщина ни тешилась… Помоги даме, а я тем временем пойду скажу Гудли, чтобы приготовил чай. Ну вот, молодец.

Винсент удалился, сверкая всеми цветами радуги, а Виски помог Хелене внести в дом два чемодана и поставил их у подножия лестницы, неровные ступени которой полукругом поднимались в полутьму второго этажа. Обернувшись, он увидел, что Хелена опять возвращается к фургону, и удивился, что еще она там забыла. Оказалось, что она ходила за его вещмешком и за Джаспером.

– Мне хочется, чтобы ты побыл у нас, хотя бы до вечера. Надеюсь, ты не будешь возражать. К тому же дети придут в восторг от Джаспера.

– Похоже, у меня нет выбора.

– Ну, выбор у тебя всегда есть.

Виски отобрал у нее мешок и положил вместе с ее чемоданами. Рядом он поставил Джаспера, чтобы тот охранял имущество.

Хелена провела Виски в гостиную, где находились все члены семьи, и представила его всем по очереди. Двойняшки, Ребекка и Виктория, не проявили к нему никакого интереса и, отведя на секунду взгляд от шумной пустоты телевизионного экрана, равнодушно кивнули в его направлении. Странная парочка, подумалось ему. Не похожи на обычных детей их возраста. Они сидели, как застывшие изваяния, по углам пыльного зеленого дивана в легких красных кукольных платьях. Между ними пристроились два одноглазых плюшевых медведя, с печальными мордами. Обе девочки хмурили брови, из-за чего выглядели старше своих четырех или пяти лет. Как будто они видели Виски насквозь и не одобряли того, что видели. Это несколько обескураживало. Они были похожи друг на друга, как две половинки одной груши.

Альфред, отец Хелены, толстый и лысый, сидел, словно огромный беспомощный ребенок, которого втиснули между ручек инвалидного кресла, и потихоньку потел в своем шерстяном коконе облаком сигарного дыма. Его полуприкрытые глаза не мигая смотрели на огонь, горевший в камине. Он не обратил на Виски никакого внимания – разве что утробно ему рыгнул. Поднеся к розовым губам сигару, Альфред принялся сосать ее, пока кончик не разгорелся докрасна. Как будто он держал во рту кусок толстого запального шнура, по которому огонь подбирался к его пухлым щекам. Он выпустил колечко дыма безупречно круглой формы, а затем сквозь него другое, поменьше. Повисев в воздухе, колечки стали оседать и рассасываться. Альфред двинулся вперед и, проехав в кресле примерно фут, выпятил губы, с шумом втянул в себя оба колечка и проглотил их. Затем он вернулся на прежнее место, подмигнул Виски и опять спрятался под непроницаемой маской. Отходя от Альфреда, Виски заметил на полу перед колесами две накатанные полоски около фута длиной.

Виски надеялся, что хотя бы притулившаяся в уголке седая дама с утонченными манерами соизволит побеседовать с ним. Он уже начинал чувствовать себя в этом доме как совершенно посторонний человек. При его приближении Нана Мэгз подала ему костлявую веснушчатую руку для поцелуя и, когда он исполнил ее желание, робко хихикнула, прикрыв рот другой рукой. Виски сказал, что ему очень приятно познакомиться с ней, она покраснела и заморгала слезящимися глазами.

Завершив церемониал представления, Хелена устало опустилась на стул рядом с матерью. В комнату вошел, озираясь, Винсент и прошлепал к столу. Виски сидел напротив Винсента, между Хеленой и Наной Мэгз. Перестав быть центром внимания, Мэгз продолжила свой пасьяс, время от времени что-то бормоча.

– Сейчас подадут чай, – объявил Винсент.

– Подадут? – откликнулся Виски. – У вас есть служанка?