Утопающий во лжи 3 (СИ)

— И отсеки каждому из них по мизинцу на левой руке. Думаю, это на некоторое время заставит вас выполнять мои приказы более расторопно и целиться по противнику тоже будет удобнее без лишних, явно мешающих пальцев на руке.

Улер не стал задумываться над приказом ни на мгновение. Он дождался, когда я закончу говорить и сорвался с места, будто от этого зависела его собственная жизнь. Сначала воин сшиб с ног молодого Таталема Со и, наступив ему на левую руку древком копья, раздробил безымянный палец. Наверное, он предполагал именно так. На деле же вышло, что после удара, все четыре пальца превратились в изломанные куски плоти. Таталем Со неистово заорал во весь голос. Задергался, пытаясь освободить повреждённую руку. Но вес солдата был чрезмерно высок и сил у молодого мага не хватало освободить искалеченную руку. Улер боковым зрением смог уловить моё недовольство. Поэтому удар острием копья произвёл филигранно, отсекая только крайний палец. Волшебник взвыл ещё сильнее, надрывая в отчаянном крике горло. Кровь обильно начала заливать каменные плиты, вырываясь из обрубка толчками. Ровно две фаланги, а Улер действительно молодец, тонкая работа.

Взмах руки и воин перестает удерживать на полу Таталема Со. Молодой маг неуклюже пытается пережать рану здоровой рукой. Но это не помогает, кровь течёт, заливая оба рукава лёгкого доспеха. Ещё один взмах моей руки и Улер идёт к старшему волшебнику. Тот сидит на полу с остекленевшим взглядом. Его губы нервно что-то шепчут, но левая кисть лежит на каменных плитах пола. Когда Улер был уже в шаге от очередной жертвы расправы, старший маг склонился в поклоне, ударился лбом в каменный пол и произнёс испуганным, сбивчивым голосом:

— Простите, господин Ирчин, я понял свои ошибки, этого больше не повторится.

Улер замер, повинуясь движению мой руки. А Таталем Со тем временем продолжал кричать от боли, надрывать глотку и безуспешно зажимал кровоточащую рану, растаскивая кровь по полу ещё сильнее.

— И что же ты понял, Леур? — строго спросил я.

Маг, не задумываясь, сразу же ответил.

— Стоило рискнуть даже жизнью, но ударить огненным шаром, так как это сделали бы Вы. Ведь господин Ирчин постоянно рискует лично, вступая в схватку лицом к лицу с любым противником, не подвергая нас никакой опасности. А мы взамен отвечаем трусостью, — неуверенно пролепетал он в конце.

— Неплохо, но не этого я от тебя ждал. Улер, на этот раз сделай всё аккуратно — приказал я.

По одной моей интонации Улер понял, как надо действовать. Воин ловким движением ударил по лежащей руке древком копья, раздробив на мелкие кусочки только мизинец. Леур взвыл, но хотя бы попытался сдержать крик боли. Да и руку не отдёрнул. А затем мой воин не менее ловко отсек эти ошмётки стальным наконечником копья. Стоило экзекуции закончиться и солдату отойти, как Леур использовал три раза подряд заклинание лечения, полностью исцеляя рану. Кожа на месте обрубка зарастала на глазах. Это, конечно, не восстановило две отсутствующие фаланги мгновенно, но во всяком случае кровь идти перестала.

Обведя взглядом всех своих гоблинов, я понял, что меня раздражают крики Таталема Со. Направив в его сторону свою руку, впервые использовал заклинание Ментальный удар. Невидимая волна энергии буквально мелькнула, соединяя мою ладонь и голову глупого мага. И он тут же обмяк, растянувшись на полу.

— Леур, останови кровь у этого слизняка, — приказал я.

Старший маг, не сходя со своего места, дважды использовал заклинание лечения. И не только кровь перестала хлестать из обрубка пальца, но и остальные повреждения кисти сильно уменьшились.

— Молодец, Леур, я рад, что ты вычленил из моих слов самое важное, надеюсь, в дальнейшем ты меня перестанешь разочаровывать, — удовлетворённый сообразительностью Леура, произнёс я.

Мареш так и лежал на полу, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Но он не пропустил ничего из произошедших прямо сейчас событий. И, в отличие от Улера, стоявшего с почти довольной мордой, всё-таки догадался спросить.

— Простите, господин Ирчин, — прохрипел он, лёжа на полу, — пожалуйста, объясните, что именно вычленил Леур из ваших слов?

— Неплохо, Мареш, действительно неплохо, — довольным голосом, прострекотал я, указывая на него пальцем, — а ты подумай, подумай своей головой.

Мареш с трудом перекатывал у себя в мозгу мысли, это явно читалось на его лице.

— Но ведь он сразу же вылечил полученные раны, — по-прежнему хрипящий солдат, сказал это в некоторой степени недоумения, — какой тогда смысл в наказании, если он не будет страдать несколько дней от боли?