Утопия

Она направилась к закрытым палатам. Их было три, вдоль правой стены. Голубые занавески оказались задернуты, скрывая из виду койки. Подойдя ближе, она вдруг с ужасом поняла, что входы хорошо видны как со стороны охранников, так и поста медсестер. «К черту, — подумала она, чувствуя себя открытой всем взглядам, — у меня ничего не выйдет».

Усилием воли заставив себя шагнуть вперед, она подошла к пустой койке, ближайшей к трем закрытым палатам. Повернувшись спиной к задернутой шторе, она положила папку на койку и, сделав вид, будто проверяет аппарат кровяного давления в ее изголовье, украдкой посмотрела в сторону перекрестка. Никто за ней не наблюдал, и она скользнула за занавеску.

Терри повернулась и судорожно вздохнула.

В палате лежал старик, накрытый до подбородка одеялом, с бессмысленными слезящимися глазами. Покрытые пятнами трясущиеся руки сжимали край простыни. Возле него монотонно попискивал монитор. Она обошла койку со стороны ног, стараясь не задеть шторку или каким-то иным способом выдать свое присутствие.

Отойдя от койки, она остановилась и снова глубоко вздохнула. Затем, отвернувшись от пациента и держась ближе к стене, она отодвинула занавеску, отделявшую палату от соседней.

Пусто — свежезаправленная койка, темные экраны приборов. «Сумасбродная затея, — подумала Терри. — Она может быть где угодно».

Оставалась еще одна палата. А затем она отправится прямо в службу безопасности. Никто, даже Эндрю, не сможет сказать, что она не пыталась. «Кроме того, — подумала она, обходя пустую койку и осторожно отодвигая занавеску, — Джорджия, вероятно, здесь в большей безопасности, чем где-либо еще. Скорее всего». В очередной раз глубоко вздохнув, она проскользнула в третью палату.

Девочка все так же мирно спала, разбросав каштановые волосы по подушке. Несколько мгновений Терри стояла, забыв обо всем и глядя на дочь Уорна. В ее лице она отчетливо видела черты его самого — высокий лоб, глубоко посаженные глаза, слегка припухлые губы.

Она снова заставила себя думать. Эндрю просил ли возможно, забрать Джорджию в службу безопасности. И даже если это не удастся, существует множество других мест, где ее не станут искать, мест, которые вряд ли привлекут нежелательное внимание: десятки безобидно выглядящих кабинетов, лабораторий, служебных помещений — все в радиусе двух минут ходьбы. В дальнем конце коридора располагался аварийный выход, по которому можно попасть из медицинского центра в служебный коридор. Найти укрытие очень просто.

Но вынести девочку отсюда незамеченной намного сложнее.

Терри отошла от койки, оглядывая палату. «Глупо, — подумала она. — Что я собираюсь делать — вынести ее на плече под носом у охранников?» Проще сидеть здесь и ждать, пока Джорджия проснется. Что, собственно, может случиться?

Она повернулась, глядя на спящую девочку и на свежую царапину на ее щеке. Что-то в ней напомнило Терри ее саму. Дело было не в физическом сходстве — она знала, что не столь красива, и ей не хватало природного изящества Джорджии, столь редко встречающегося в четырнадцатилетнем возрасте. Дело было в ее поведении, в ее способе общения. В ее годы, вспомнила Терри, она была тихой и замкнутой. Когда она только что переехала в Штаты, она была способной филиппинкой, самого маленького роста в классе. Взрослые могли казаться ей глупыми, но она предпочитала их одноклассникам, которые постоянно издевались над ней. Четырнадцать — сложный возраст.

Глядя на девочку, Терри почувствовала, как у нее прибавляются силы. Шанс, что Джорджии грозит хоть какая-то опасность, мог составлять один на миллион, но это не имело значения. Она должна сохранить девочку целой и невредимой. И она сделает это ради Джорджии — и ради ее отца.

Быстро пройдя к ногам койки, Терри раздвинула занавески и взглянула в конец коридора, надеясь найти там каталку, тележку — что угодно, на чем можно было бы увезти спящую девочку. Но она ничего не увидела, и внутри у нее словно все оборвалось.

И тут взгляд ее упал на квадрат из блестящего металла — складное кресло на колесах, прислоненное к соседней стене.

Осторожно отдернув штору, она выбралась из палаты, следя за тем, чтобы занавеска отгораживала ее от перекрестка. Слышались чьи-то голоса, быстрые шаги, но, к счастью, коридор оставался пуст. Схватив коляску, она так же бесшумно затащила ее внутрь, плотно задернув занавеску за собой, и опустила рукоятки вниз, зафиксировав кресло в сидячем положении.

Тяжело дыша, она повернулась к койке. Приходилось действовать быстро, не давая себе времени на размышления о том, сколь безумным может показаться ее поступок.

Подкатив кресло к койке, она откинула с Джорджии простыню и как можно осторожнее подняла ее с матраса.

— Господи, детка, — проворчала она. — Ты такая же тяжелая, как и я.

С некоторым усилием Терри усадила ее в кресло. Джорджия вздохнула и что-то пробормотала. Схватив подушку, она подложила ее под спину девочке, затем прикрыла ее больничным одеялом.

«Все хорошо, — подумала она. — Все обязательно получится».