Утопия

Барксдейл присел возле охранника и осторожно перевернул его на бок. Проволока столь глубоко вонзилась в шею, что осталась на месте даже после того, как он упал. Она была скользкой от крови, и за нее тяжело было ухватиться. Сняв удавку, англичанин расстегнул воротник Линдберга и погладил его по лбу.

— Ну давай же, старина, — пробормотал он, слегка его встряхивая. — Давай же. Все у тебя получится.

Кто-то пнул его в крестец, и боль взорвалась в позвоночнике, словно мина. Вскрикнув, Барксдейл упал на бок. Взломщик Джек неуверенно поднимался на ноги. Он огляделся по сторонам. Барксдейл проследил за его взглядом, но, когда он понял намерения хакера, Взломщик Джек уже заметил дубинку. Он быстро нагнулся за ней, оттолкнув протянутую руку англичанина. Затем он снова встал, на этот раз намного быстрее. Взглянув на охранника, он заметил ключи и шагнул вперед, чтобы их подобрать.

Барксдейл отполз назад. Заметив его движение, Взломщик Джек снова повернулся к нему. Хакер поднес руку к виску и болезненно поморщился. Англичанин увидел, как побелели его пальцы, сжимавшие дубинку.

— Чертов придурок, — пробормотал он, быстро шагнув к пятящемуся назад Барксдейлу.

16 часов 12 минут

По мере того как броневик и автомобиль сопровождения поднимались по длинной подъездной дороге к Утопии, встречный поток машин становился все плотнее. Мимо проносились огромные полуприцепы, рефрижераторы и фуры, доставившие свой груз в бескрайние лабиринты Подземелья Утопии. За грузовиками ехала вереница легковушек, внедорожников и пикапов служащих парка, возвращавшихся в северные пригороды Вегаса или расположенный неподалеку Креозот. За окнами машин виднелись счастливые, беззаботные лица.

Когда за последним поворотом впереди появилась массивная задняя стена Утопии, водитель автомобиля взглянул на часы — четыре часа двенадцать минут пополудни. Точно в срок.

Сунув руку в бронированное отделение на передней панели, он достал оттуда рацию. Не выпуская из виду дорогу, он набрал код дешифровки на клавиатуре передатчика и поднес его к губам.

— Главный Фактор, говорит Сладкоежка, как меня слышите?

Он убрал палец с кнопки передачи, прислушиваясь. Мгновение спустя ему ответил голос, казавшийся хриплым и неестественным сквозь шум помех.

— Слышу тебя, Сладкоежка. Видишь цель?

— Только что появилась.

— Отлично. Продолжай действовать. Встретимся в пункте сбора.

— Конец связи.

Водитель отложил рацию в сторону и сверился с небольшим списком отпечатанных на принтере команд, приклеенным скотчем под приборной панелью, затем нажал другой рукой кнопку на радиогарнитуре.

— Утопия Центр, говорит транспорт АБТ Девять-Эхо-Браво, прием.

В наушниках сквозь треск послышался другой голос:

— Утопия Центр слушает.

— Мы прибыли, просим разрешения на въезд.

— Девять-Эхо-Браво, ждите.

Голос в наушниках смолк, и водитель замедлил ход, переключив передачу. Пересменка закончилась, и поток встречных машин постепенно ослабевал. Впереди, за будкой охраны, дорога расширялась, переходя в бескрайнюю асфальтированную площадь. По одну ее сторону стояли длинными ровными блестящими рядами автомобили сотрудников Утопии, по другую — разные грузовики и прочие служебные машины. В дальнем конце припарковался коричневый фургон без окон с надписью большими буквами на борту: «Дрессировка экзотических птиц, Лас-Вегас». Словно в рекламе, на его крыше сидел, раскинув крылья и вытянув голую шею, крупный стервятник, который с интересом периодически постукивал клювом по крыше фургона.

За стоянкой возвышалась громада Утопии, официально известная под названием «Служебно-административная зона». Ее не изображали в брошюрах и фильмах для туристов, и лишь иногда ее можно было найти на тайно сделанных фотографиях в фанатских журналах и на вебсайтах. Однако вид ее по-своему впечатлял. Задний фасад парка плавно изгибался от одной стены каньона до другой, словно гигантская дамба, полностью сплошной, не считая множества крошечных окон. Над ним поднимались изящные очертания блестевшего в лучах вечернего солнца купола, огромная тень которого начинала опускаться на левый край парковки.

— Утопия Центр, подтверждаю, — послышался голос в наушниках. — Можете двигаться дальше. Коридор сейчас освободят.

— Девять-Эхо-Браво, подтверждаю, — ответил водитель. — Спасибо. Конец связи.

Одинокий охранник у шлагбаума махнул рукой, пропуская броневик. Водитель ответил ему шипением воздушных тормозов, после чего покатил по бетону к огромным воротам в основании главного корпуса Утопии, между двумя одинаковыми разгрузочными доками. Хотя въезд был достаточно велик для того, чтобы пропустить «форд», на фоне возвышающейся над ними стены он казался не более чем мышиной норкой.

Седан сопровождения отделился от броневика и остановился по одну сторону ворот, работая на холостом ходу и медленно вращая желтой мигалкой на крыше. Водитель инкассаторской машины посмотрел в зеркало, поймав взгляд сидящего позади охранника. Тот крепче сжал в руках дробовик и кивнул.