Утопия

— Не надо мне про электрончики! — возмутилась трехлетняя Ева. — Я сама тебе схему могу нарисовать! Ты мне только скажи, откуда он все знает: номера каналов, например…

Юлька уронила голову на руки. Ева действовала ей на нервы; прочие воспитанники младшей школьной группы, где Юлька проходила педагогическую практику, занимались кто чем — мирно синтезировали хлеб из реактивов детского набора «Юный пищевик», восстанавливали под микроскопом разбитую «игралку» или кормили кроликов. Одна только Ева, питавшая к Юльке особое расположение, не отходила от стола и не давала жить.

— Поставить тебе кино? — безнадежно предложила Юлька.

— Кино я себе и сама поставить могу, — возразила Ева. — Поговори со мной, пока мама не придет.

— О чем? Тебе не надоедает все время болтать?

— Не-а, — Ева помотала головой. — Слушай… А правда, когда ты была маленькая, Пандем с тобой разговаривал все время, а не только в беседке?

— Правда, — устало призналась Юлька.

— Вот было классно, — завистливо вздохнула Ева. — Я, вообще-то, просила Пандема, чтобы он со мной почаще играл… А он говорит, что я должна больше думать сама. А что я могу придумать сама? Вот я тебя спрашиваю, в визике Пандем сидит или нет, а ты не отвечаешь… А спросила бы у Пандема — он бы мне сразу четко сказал, да или нет, и все…

Юлька уныло смотрела в зеркало. Биокрем, делающий кожу темнее, действовал еще не в полную силу, но Юлька уже понимала, что его придется отменять. Ну не идет ей имидж негритянки… Попробовать золотистый оттенок?

— А как это было? — не умолкала Ева. — Когда Пандем сперва все время был с тобой, а потом сказал, что только в беседке? Ты, наверное, ужасно огорчилась, да?

— Ничего я не огорчилась, — сказала Юлька резковато. — Тоже мне потеря…

Ева смотрела на нее долго и внимательно. Потом тихо, без единого слова отошла; Юлька вытащила из коробки штамп-татуировку. Повертела в руках, положила обратно. Не миновать «ниже среднего» за практику. Ну и Пандем с ними — она все равно раздумала быть педагогом…

У экстремальной молодежи принято вживлять гибкие сенсоры. Многие делают вместо волос… Иногда красиво. Скажем, идет парень, а появляется девушка в его вкусе — волосы сразу дыбом, и искры бегают… Красиво, смешно. Потешно. Говорят, эта мода пришла из красного слоя. Наверное…

Половину ее группы забрали родители, половина перешла к вечернему воспитателю. Вэйра Георгиевна недовольно разглядывала Юлькин макияж. «Пусть смотрит, — подумала Юлька. — Наверняка сегодня же попрется в беседку и спросит у Пандема, почему он допускает такое падение нравов среди молодежи…»

Юлька рысью выбежала из ворот школьного комплекса. Прыгнула на транспортер, потом на другой, потом на третий; беседок вокруг было как грибов, но Юлька никак не могла решиться. Никак не могла…

Может быть, вот эта, большая, двухэтажная? Нет, лучше вон та, на углу, башенка с зеркальными окнами. Юлька потрогала дверь — никого нет; тогда она вошла — изнутри окна были витражные, непрозрачные — и уселась в деревянное кресло, обхватив себя за плечи.

«Привет».

Юлька обняла себя крепче. Подняла голову к плоскому экрану, с которого без улыбки смотрел знакомый — слишком знакомый… кто он ей? Человек?

— Пан, почему так? Пан, почему? Ты же их свел? Это же ты их свел почти пятнадцать лет назад — значит, они подходили друг другу? Ты же не мог ошибиться?

— Я не сводил их — я же не сваха! Они сами друг друга нашли… Но люди меняются со временем. Потому что они люди, а не камни какие-нибудь. Хотя и камни тоже меняются.

— Не верю. Как полет летящего камня — траекторию — можно высчитать, так и человеческие отношения… Зная все, что знаешь ты… Учитывая каждое событие в прошлом и будущем…

— События в будущем учитывать нельзя. Они не предопределены…

— А что такого случилось? Ни одного события в их жизни, которого ты не мог бы просчитать заранее… Рождение ребенка, ссоры с дедушкой Алексом… Работа… Ничего особенного…

— Тебе сколько лет?

— Двенадцать.

— А иногда мне кажется, что ты старше меня… Судя по твоим речам…

— Ничего смешного! Я не спорить к тебе пришла… Я вот что: соедини их заново. Я так хочу.

Пандем молчал. Смотрел.

— Значит, так, — сказала Юлька, и ей самой показалось, что внутри ее голоса прозвучал упрямый голос дедушки Алекса. — Или ты их снова соединяешь — ты можешь, я знаю…

— Они у нас люди или кто? Куклы?

— Они муж и жена! Они мои родители и должны жить вместе! Чего бы там им не хотелось!

— От того, что они не будут жить вместе, они не перестанут быть твоими родителями…

— Пан, не мути воду… Ты меня любишь?

Тот, кто смотрел с экрана, мигнул.

— Да.

Сказано было коротко и кротко. У Юльки по спине пробежали мурашки: она сразу поверила. Как верила уже много раз.