Утопия-авеню

– Но только один, чье имя огромными буквами написано на афишах у концертного зала «Парадизо». И только он выступил в передаче «Фенклуп».

– В Рийксдорпе вы говорили, что телевидение превращает человеческий мозг в кашу.

– Ради тебя я сделал исключение и посмотрел передачу у соседа. Разумеется, она совершенно идиотическая, но вы все играли превосходно. Точно так, как на грамзаписи.

Джаспер надкусывает мягкую фасолину.

– По телевизору мы выступаем под фонограмму.

– Правда? Ну и ну! Какая жалость, что Хенк Тёлинг не брал у вас интервью под фонограмму. Хочешь добавки? Я рад видеть, что ты ешь с аппетитом.

В кабинете, заставленном книжными шкафами, доктор Галаваци подает зеленый чай и раскуривает трубку. Ароматы чая и табака напоминают Джасперу рийксдорпскую лечебницу. Голос доктора звучит умиротворяюще.

– Джаспер, ты просто решил меня навестить, или у тебя есть и другая причина визита?

– А вы совсем отошли от дел?

– Мы, психиатры, никогда не выходим на пенсию. Мы просто испаряемся в облачке теорий. – Он отпивает чай. – Как только я увидел тебя на крыльце, то сразу понял, что ты пришел по делу. – Он делает еще глоток чаю. – Я прав или нет?

По улице проезжает торопливый велосипедист, лихорадочно звенит звоночком.

«Скажи».

– По-моему, я снова его слышу.

Доктор задумчиво покряхтывает, гортанно взрыкивает:

– Кого? Тук-Тука? Монгола? Или кого-то другого?

– Вы хорошо помните мою историю болезни.

Дым трубочного табака пахнет цикорием, торфом и перцем.

– Честно сказать, твоя история болезни укрепила мою репутацию. После того как мою статью о пациенте ДЗ опубликовали в журнале «Психиатрический вестник», то отовсюду – из Ванкувера, из Бразилии, из Нью-Йорка, из Йоханнесбурга – посыпались сообщения о сходных случаях: пациенты с диагнозом «шизофрения» утверждали, что некое бесплотное существо помогает им избавиться от психоза. В прошлом году, в мае, мы провели конференцию в Бостоне, где обсуждались АСЦ – автономные сущности-целители. Прошу меня простить, если такой энтузиазм слегка отдает вампиризмом. Так что да, я очень хорошо помню твою историю болезни.

– Если бы психиатры не были чуть-чуть вампирами, то психиатрии не существовало бы, а я бы давно умер.

Доктор этого не отрицает.

– Я готов помочь тебе, чем смогу.

«Это стоит денег».

– Спасибо, но мой дедушка умер, а я стеснен в средствах, так что…

– О деньгах не может быть и речи. Я прошу лишь одного: разреши мне опубликовать результаты исследования.

– Договорились. – Джаспер вспоминает, что в таких случаях обмениваются рукопожатием.

Доктор Галаваци с улыбкой пожимает Джасперу руку и тянется к блокноту:

– Итак, у нас есть время?

– Саундчек мы начинаем в восемь.

На часах в кабинете – без пяти семь.

– В таком случае давай установим основные факты. Почему ты решил, что Тук-Тук вернулся?

– В последнее время я его слышу. Отдаленно, очень тихо. Он проснулся. По-моему, в первый раз я его услышал в Лондоне, примерно год назад. В ночном клубе.

Глухое покряхтывание.

– Ты принимал наркотики?

– Амфетамин. А еще я видел его во сне.

– Монаха в зеркале?

– Да.

Гортанный взрык.

– Странно было бы, если бы тебе не снилось то, что нанесло такую глубокую травму.

– Понимаете, это как если бы… если бы человек-невидимка поселился в вашем доме, то вы все равно ощутили бы его присутствие. Я ощущаю присутствие Тук-Тука… вот здесь. – Джаспер касается виска. – То же самое было в Или. И в Рийксдорпе до того, как появился Монгол. Он тогда сказал, что у меня есть пять лет. Сейчас пять лет истекли.

Шариковая ручка доктора Галаваци летает по бумаге. Джаспер вспоминает Эми Боксер. С прошлого ноября она частый гость в Диновой спальне на Четвинд-Мьюз.

– Ты принимал галлюциногенные препараты?

– Нет, я помню ваше предупреждение.

– А квелюдрин? Или другие нейролептики?

– Нет-нет. Я даже к врачам не обращался. Британские доктора отправляют в психиатрические лечебницы гораздо больше пациентов, чем принято считать.

Доктор Галаваци посасывает трубку.

– Что происходило в твоем сне про Тук-Тука?

– Я как будто смотрел фильм. Исторический, про Средневековье. Тук-Тук был монахом или аббатом. И его отравил какой-то градоправитель… – Джаспер достает из сумки записную книжку. – Вот, на первой странице все написано. Здесь и другие сны тоже есть, которые я счел важными. Везде указаны даты.

Психиатр берет записную книжку. С довольным видом, как предполагает Джаспер.

– А можно я возьму ее на время, перепишу некоторые подробности?

– Да.

Он раскрывает записную книжку на первой странице.

– Очень полезная привычка.

– Мой друг Формаджо часто говорит: «То, что не записано, – сплетни и домыслы».

– Он прав. Вы с ним видитесь?

– Да. Он изучает мозг в Оксфорде.

– Передай ему от меня привет. Он очень смышленый парень. Как я понимаю, от Монгола ты ничего не слышал с тех пор, как Тут-Тук… гм… снова проснулся?

– Совершенно верно. Монгол давным-давно пропал.

– В Рийксдорпе ты говорил, что он странствует. Как босоногий лекарь.

– Да.

– И ты до сих пор веришь в его существование?

Маятник часов разрезает минуту напополам.

– Да, – отвечает Джаспер. – К сожалению.

– Почему «к сожалению»?