Утопия-авеню

Дин ни о чем не сожалел. На светофоре вспыхнул зеленый. Дин нажал педаль акселератора, и «спитфайр» скользнул вперед. Встречный ветер развевал пряди Тиффани, выбившиеся из-под косынки. У Кенсингтон-Пэлас-Гарденс снова загорелся красный. Рука в лайковой перчатке легла на руку Дина.

– А можно тебя попросить… Давай сделаем круг: Найтсбридж, Букингемский дворец и Пэлл-Мэлл? Я так давно не наслаждалась свободой…

– К полудню меня ждут в «Пыльной лачуге», но до тех пор я в твоем распоряжении.

– Ты прелесть. На перекрестке сверни налево.

– Там ворота и полицейский. Туда пускают?

– Тиффани Сибрук в кабриолете «триумф»? Безусловно.

Дин свернул налево и остановился у ворот.

– Какое прекрасное утро! – Тиффани сняла солнечные очки и лучезарно улыбнулась. – Нас пригласили на обед мистер и миссис Юкава, из посольства Японии. Можно проехать?

Полицейский окинул взглядом Тиффани, автомобиль и Дина – именно в такой очередности.

– Конечно, мисс. Приятного вам аппетита, сэр.

– Умение играть – полезная штука, – сказал Дин, когда машина въехала за ворота.

– Все играют. Если делать это хорошо, то успех обеспечен.

«Спитфайр» катил по зеленой аллее, мимо посольств. Большинство флагов Дин не узнавал. Старые империи разваливались, и новые государства появлялись каждый год. Еще недавно Дину грозили три года в римской тюрьме, а сейчас он рассекал по посольскому кварталу и копы обращались к нему «сэр». Дин свернул налево, на Кенсингтон-роуд и ехал по зеленому коридору до самого Альберт-Холла, где сказал Тиффани:

– Вот увидишь, в один прекрасный день «Утопия-авеню» соберет здесь полный зал.

– Зарезервируй для меня королевскую ложу. Я буду взирать на тебя с обожанием.

«Ух ты, она сказала „на тебя“, а не „на всех вас“!» Вожделение Дина переключило передачу.

Тиффани достала откуда-то крошечное зеркальце и подправила помаду. Дин строго напомнил себе, что ни о какой интрижке не может быть и речи. Мать двоих детей. Муж. Если вдруг что, «Утопия-авеню» лишится возможности написать музыкальное сопровождение к новому фильму «На тропинках Севера». Левон, Эльф и Грифф взбесятся. Если узнают, конечно.

Дин представил, как расстегивает молнию на ее платье.

Пульс участился.

– О чем задумался? – спросила она.

Дин решил, что все женщины – телепаты, а если не все, то многие – во всяком случае, те, с которыми он спал.

– Свои мысли я предпочитаю держать при себе, Тиффани Сибрук.

– Что ж, мистер Мосс, – с интонациями гестаповца произнесла Тиффани, – мы знать способ как застафить фас фсе гофорить…

Конец первой стороны альбома «Blonde on Blonde». Тиффани снимает повязку с глаз Дина и распутывает веревку на его запястьях. Легкий ветерок колышет занавески в спальне. Лондон гудит, стучит, ускоряется, тормозит и дышит. Кокаиновый кайф уходит. У зеркала лежат швейцарский армейский нож и пластмассовая соломинка. Тиффани могла воткнуть нож куда угодно. Ну, хоть о триппере можно больше не волноваться. Сегодня их третья встреча после утренней прогулки в «спитфайре». Если б он что поймал, уже б ссал кислотой. Тиффани ложится рядом:

– Прости, я тебя всего искусала. Увлеклась. Когда мы с Тони познакомились, я пробовалась на роль в «Поцелуе вампира»… Но взяли какую-то американку…

Дин ощупывает засос на ключице.

– …а потом я забеременела, родился Мартин, и все. Одно радует – ты прошел пробу на ура.

– Да? – Дин грызет недоеденное яблоко. – А на роль кого?

– Очень смешно. – Она отбирает у него яблоко, откусывает оставшуюся мякоть. – «Тиффани Мосс» звучит красивее, чем «Тиффани Херши».

«Она шутит», – думает Дин.

– Только в обручальном кольце должен быть брильянт побольше прежнего. Ты же знаешь, на это всегда обращают внимание.

Дин задумчиво жует. «Не, ну это явно шутка…»

– Мой адвокат говорит, что если предъявить доказательства в неверности Тони, то, скорее всего, особняк в Бейсуотере достанется мне. Ну, доказательства у меня есть, но ты на всякий случай купи для нас дом. Надо же где-то жить…

Дин смотрит на нее, желая удостовериться, что она шутит.

– В Челси, например. Там очень мило. Только подыщи особняк побольше, чтобы было где устраивать вечеринки. И где разместить экономку и няню. Мальчикам нужны отдельные спальни. Криспину ты нравишься, а Мартин со временем привыкнет…

Кусочек яблока застревает у Дина в горле.

– К тому же мы заведем для них еще одного братика…

Первой приходит крайне неприятная мысль о некой Мэнди Крэддок и ее сынишке, но ее вытесняет такая же крайне неприятная мысль, что Тиффани не шутит, а говорит вполне серьезно.

Дин садится, отодвигается на край кровати:

– Слушай, Тиффани, я тут… вообще-то…

– Нет, ты прав, конечно же. Челси не подойдет. Мы не будем как все. Лучше Найтсбридж. Опять же «Хэрродс» совсем рядом.

– Да, но… В смысле, мы же… а ты… но…

Тиффани садится, прикрывает грудь влажной от пота простыней, недоуменно морщит лоб:

– Что «но», милый?

Дин таращит глаза на любовницу. «И как теперь из этого выпутаться?» На лице Тиффани возникает лукавая улыбка. Облегчение растворяется в крови, как сахар.

– Ах ты, ведьма! Злая-презлая колдунья!

– В театральной школе такому первым делом учат.