Утопия-авеню

– Продажные полицейские? – притворно удивляется Бэт. – У нас в Нью-Йорке таких нет. И слава богу, что справедливость восторжествовала, потому что «Зачатки жизни», альбом, записанный после того, как тебя выпустили на свободу, – это просто какая-то сверхновая. Мне очень понравился ваш дебютный альбом, «Рай – это дорога в Рай», но «Зачатки жизни» – качественно новая ступень в вашем творчестве. Ваше исполнение стало увереннее, звуковая палитра расширилась. В «Здравом уме» звучит клавесин, в «Крючке» – струнные инструменты, в «Явились не запылились» – ситар… И тексты стали интереснее. Я просто обязан спросить, что за волшебное зелье вы добавляете себе в хлопья для завтрака?

– Big Brother and The Holding Company, – заявляет Грифф.

– «Odessey and Oracle», альбом The Zombies, – говорит Эльф.

– «Music from Big Pink», альбом The Band, – говорит Дин. – Вот как услышишь такое, так сразу и думаешь: черт, нам нельзя расслабляться.

– Наш приятель Ино придумал понятие «сцений» – гений сцены, а не гений места, – говорит Эльф. – Да, творческие личности создают искусство, но их самих подпитывает некая культурная сцена или система: продавцы, покупатели, материалы, покровители, технологические новшества, места, где можно встречаться и обмениваться идеями и мнениями. Этот сцений проявился и во Флоренции в эпоху Медичи, и в золотой век голландской живописи, и в Нью-Йорке двадцатых годов, и в Голливуде. Сейчас он объемлет Лондон и особенно Сохо. Там есть клубы и концертные залы, студии с многоканальным звукозаписывающим оборудованием, радиостанции, музыкальные журналы, кафе, где встречаются сессионные музыканты… И даже честные менеджеры.

Левон, за стеклянной перегородкой, посылает Эльф воздушный поцелуй.

– Да, мы записали наш новый альбом, – продолжает она, – но он возник с помощью сцения.

– И это был самый заумный ответ из всех, что когда-либо звучали в передаче «Локомотив» на частоте девяносто семь целых и восемь десятых, – говорит Бэт. – Однако же, создавая песни для альбома «Зачатки жизни», вы черпали вдохновение не в сцении, а из вашего собственного жизненного опыта. Из очень личных эмоций, чувств и впечатлений.

Дин с Эльф переглядываются.

– Да, – говорит Дин, – год у нас у всех выдался суматошный. Особенно в личной жизни. И это не могло не отразиться в наших песнях.

– Публично признаваться в своих чувствах и страхах – не самое приятное и не самое легкое занятие, – говорит Эльф. – Но если в песне нет искренности, если автор сам не верит своим словам, то она звучит фальшиво. Как сэндвич из клея и картона: с виду аппетитный, а на вкус гадость. Ни я, ни Дин, ни Джаспер не умеем писать неискренне.

– Помнится, в одном из интервью ты говорила, что «Даже пролески…» написана после смерти твоего племянника…

– Да, он умер в мае, и эта композиция написана для него. Для Марка. Прости, Бэт, мне очень не хочется раскиснуть в прямом эфире и испортить тебе шоу, поэтому…

– Мне просто хочется лишний раз подчеркнуть: «Зачатки жизни», наряду с «Rubber Soul»[165] и «Bringing It All Back Home»[166], доказывает, что правы те, кто утверждает: поп-музыка – тоже искусство. А искусство выражает замысел творца. Первая любовь? Да. Горе. Слава. Безумие. Предательство. Воровство. В общем – все.

– И даже… а можно в радиопередаче сказать «секс»? – спрашивает Дин.

За стеклом продюсер Бэта негодующе машет руками.

– Можно, конечно, – говорит Бэт, – только ни в коем случае не намекай, что секс доставляет удовольствие, потому что такое заявление безнравственно и отвратительно. А теперь, прежде чем перейти к сообщениям наших спонсоров, я предлагаю послушать «Даже пролески». Что скажешь, Эльф?

– Замечательно. Впервые на американском радио.

– Итак, уважаемые пассажиры «Локомотива»… – Бэт подносит иглу к дорожке пластинки и поправляет наушник, – слушатели шоу «Все лучшее допоздна» на частоте девяносто семь целых и восемь десятых, сейчас прозвучит композиция «Даже пролески» группы «Утопия-авеню», наших сегодняшних гостей в студии.

Всю вторую половину дня Эльф, Дин и Грифф дают интервью в агентстве «Гаргойл рекордз» на Бликер-стрит. Эльф не покидает надежда, что Джаспер вот-вот объявится в агентстве или в отеле «Челси», но этого не происходит. Макс пытается отыскать сессионного музыканта, который сможет отыграть «Рай – это дорога в Рай» и «Зачатки жизни», чтобы спасти концерт в «Гепардо». Поиски пока безрезультатны. Хауи Стокер призвал на помощь знакомых в полицейском управлении Нью-Йорка, и теперь «высокий юноша с длинными рыжими волосами и в лиловом пиджаке» объявлен в общегородской розыск. «Легче найти иголку на игольной фабрике», – думает Эльф. В шесть часов вечера они возвращаются в отель «Челси», чтобы готовиться к выступлению, которое может и не состояться. Дин злится на Джаспера. Грифф отмалчивается. Эльф волнуется. А еще – ей стыдно. Хочется вернуть прошлую ночь. Когда Левон рассказал ей о странном поведении Джаспера, надо было сразу пойти к нему в номер. Или хотя бы с утра пораньше…