Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир

Любому желающему продолжить собирать плоды прогресса придется придумать решение порадикальнее. Мы приспособились к Первому веку машин посредством революции в образовании и социальных пособиях, и Второй век машин требует не менее решительных мер. Таких мер, как сокращение рабочей недели и введение универсального базового дохода.

Будущее капитализма

Нам сегодня трудно вообразить общество будущего, в котором оплачиваемый труд не будет являться альфой и омегой нашего существования. Но неспособность представить себе мир, где все иначе, свидетельствует только о бедности фантазии, но никак не о невозможности перемен. В 1950-х мы не могли вообразить, что холодильники, пылесосы и, самое главное, стиральные машины позволят рекордному числу женщин выйти на рынок труда, но, тем не менее, это случилось.

Однако курс истории определяет не сама технология. В конечном итоге мы, люди, решаем, какой быть нашей судьбе. Сценарий расового неравенства, намечающийся в США, не является единственно возможным. Альтернатива в том, что в какой — то момент в этом веке мы откажемся от ставшего догмой представления, будто для жизни необходимо работать. Чем богаче мы становимся как общество, тем менее эффективно рынок труда будет распределять богатство. Если мы хотим сохранить преимущества, которые дают технологии, у нас остается только один вариант: перераспределение. Массовое перераспределение.

Перераспределение денег (базовый доход), времени (укороченная рабочая неделя), налогообложения (брать налоги с капитала, а не с труда) и, конечно, роботов. Еще в XIX в. Оскар Уайльд с нетерпением ждал того дня, когда каждый ощутит пользу от умных машин, которые будут «общественной собственностью»[321]. Технологический прогресс сделает общество более процветающим в целом, но нет экономического закона, который утверждал бы, что это принесет пользу каждому.

Не так давно французский экономист Томас Пикетти вызвал бурю негодования, предположив, что, если мы продолжим идти нынешним путем, вскоре вновь окажемся в обществе рантье «позолоченного века». Люди, владевшие капиталом (акциями, домами, машинами), наслаждались куда более высоким стандартом жизни, чем все остальные, кому приходилось тяжело работать. Сотни лет доходность капитала составляла 4–5%, в то время как ежегодный экономический рост — менее 2 %. Если не возобновится сильный, инклюзивный рост (весьма маловероятно), не будут введены высокие налоги на капитал (тоже вряд ли) и не разразится третья мировая война (будем надеяться, что нет), неравенство может вновь приобрести пугающие масштабы.

Все стандартные решения — больше школьного образования, ужесточение законодательства, аскетизм — отправляются прямиком в мусор. В итоге единственным решением оказывается всемирный прогрессивный налог на богатство, говорит профессор Пикетти, впрочем признавая, что это всего лишь «полезная утопия». И тем не менее будущее не выбито в камне. На протяжении всей истории движение к равенству было важной частью политики. Если закону всеобщего прогресса не удается проявиться самостоятельно, ничто не запрещает нам самим ввести его в действие. Отсутствие такого закона может угрожать свободному рынку как таковому. «Мы должны спасти капитализм от капиталистов», — заключает Пикетти[322].

Эта парадоксальная идея была точно выражена в коротком диалоге 1960-х гг. Внук Генри Форда, показывая лидеру профсоюза Уолтеру Рейтеру новую автоматизированную фабрику, в шутку спросил: «Уолтер, как вы собираетесь добиваться от этих роботов уплаты профсоюзных взносов?» Рейтер и глазом не моргнув ответил: «Генри, как вы собираетесь заставить их покупать ваши машины?»

Будущее уже здесь, оно просто неравномерно распределено.

Уильям Гибсон (р. 1948)

Глава 9

За воротами Страны изобилия

И вот тут подступает щемящее чувство вины.

Вот они мы, в Стране изобилия, философствуем о декадентских утопиях с дармовыми деньгами и 15-часовой рабочей неделей, в то время как миллионам людей по — прежнему приходится выживать на один доллар в день. Не следует ли нам вместо этого попытаться ответить на самый главный вызов наших дней — дать всем людям на земле блага Страны изобилия?

Ну, мы уже пытались. Запад тратит $134,8 млрд в год, $11,2 млрд в месяц, $4274 в секунду на помощь развивающимся странам[323]. За последние 50 лет эта помощь составила почти $5 трлн[324]. Вроде бы много, да? Но вообще-то войны в Ираке и Афганистане стоили примерно столько же[325]. И не забудем, что развитые страны ежегодно тратят вдвое больше на субсидии собственному сельскому хозяйству, чем на иностранную помощь[326]. Но это, конечно, много. Скажем прямо: $5 трлн — это астрономическая сумма.

Итак, вопрос: помогло ли это?

Не так-то просто разобраться. Единственный честный ответ таков: этого никто не знает.