Утопия хаоса

«Понятно, — подумал Виктор. — Причина ее нежелания — Кирилл. Думаю, он тут. Прячется. От кого? Как и я от Архипориуса? Да и у нее видок такой, что врагу не пожелаешь. Лицо осунувшееся, измученное, словно она пережила нечто ужасное».

Последние остатки страха улетучились, так как случилось что-то интересное. И он, Виктор Долгов, обязан узнать — что?

Глаза, мертвые в течение последних нескольких дней, зажглись озорным огоньком. Вернулись прежние язвительность и острословие.

— Сударыня, — воскликнул Виктор. — Вы водите своего бедного товарища за нос. Господин Мальцев здесь. Только почему-то не желает меня видеть? Передайте, нехорошо так поступать со старым товарищем.

— Нет!

— Ольга, — послышался голос Кирилла. — Ему можно довериться.

Он появился на пороге, и Виктор лишь всплеснул руками:

— Хоть на конкурс красоты. Кто тебя так?

— Нехорошие люди.

— То есть лучше не интересоваться?

— Правильно мыслишь.

— А я вот решил осуществить мечту деда Матвея. Погостить у него несколько дней. Как честный человек, держу слово.

— Если серьезно?

— Серьезнее не бывает. Вы скрываете свои секреты. Почему я должен открывать свои?

— То не мои секреты, — вздохнул Кирилл. — И они никоим образом не касаются нашего дела. А насчет Архипориуса расскажу следующее.

И он поведал про записку Алексея Щепинского. Виктор слушал очень внимательно.

— Избили тебя за эту записку?

— Что за глупости!

— Значит, пассия Ольги натравила своих нукеров. Прав? Конечно! Об этом несложно догадаться даже менее проницательному человеку.

Кирилла так и подмывало рассказать обо всем старому приятелю. На Викторе можно проверить, насколько полиция поверит в правдоподобность истории. Но пока воздержался. А Долгов поведал о душевных муках и о новом видении в окне.

— Мне показалось, что те люди из шара предупреждали меня.

— Показалось или?..

— Я и сам ничего не могу понять, — сердито взъерошил волосы Виктор. — В конце концов дело закончится психушкой. Насчет письма. Жаль, что ты уничтожил его.

— Так просил Алексей.

— Какой ты честный и порядочный!

— Я пересказал его содержание дословно.

— Может, да, а может — нет. Ты правильно подумал насчет странного сочетания слов: «не стремитесь вернуться». Оно наводит на определенные мысли.

— Будто я когда-то побывал в Архипориусе?

— Только ли ты? Почему этот шар видим мы: ты, Ольга, я? Почему Архипориус не хочет, чтобы об этом узнали остальные? А если смерть Щепинского связана с тем, что он сболтнул лишнее?

— И мы опять втроем собрались здесь, — сказала Ольга. — Точно некая сила влекла нас сюда. У тебя, Виктор, не возникло такого ощущения?

— Кто его знает, — пробурчал Долгов. — Приехал и все.

И, после маленькой паузы, вдруг брякнул:

— Есть хочу.

— Есть? — удивилась Ольга.

— А что тут странного? Несколько дней не было аппетита. Зато теперь он у меня зверский!

Ольга открыла холодильник, достала консервы, сыр, немного картошки. Виктор покачал головой:

— Хочу чего-нибудь существеннее. Где магазин?

— За углом напротив.

— Схожу и сделаю нормальные запасы.

Похоже, Ольга обрадовалась: не придется светиться. Провожая Виктора до ворот, она вдруг сказала:

— Поразительная жизнь. Будто моя и не моя.

— Ты сама ее выбрала, — ответил Виктор и двинулся в сторону магазина.

Еще самое начало сентября, а уже чувствовалось приближение настоящей осени. Ветер выдувал бравурные марши, предвестники грозных перемен погоды. Вымокшая от дождя земля хлюпала под ногами. И холодно — словно уже октябрь. Виктор без проблем отыскал маленький магазинчик. Не Москва, конечно, но выбор неплохой. Он сделал заказ и опять подумал о последних словах Ольги… «Поразительная жизнь. Будто моя и не моя». Чем эта фраза так запомнилась ему? Не тем ли, что и самому Виктору иногда кажется, будто он проживает чужую жизнь? Что иногда он действует вопреки собственной логике и желаниям. Так действовал бы кто-то другой. Но не он!

«Что за чушь!»

А вдруг нет? Если вспомнить детство…»

Маленький драчливый мальчик. Он дрался только потому, что не отличался физической силой и боялся. Нападая первым, он самоутверждался.

Отметки получал плохие. Учителя махнули на Витю рукой: из этого толку не будет. Знали бы они, что уже в молодом возрасте он защитит кандидатскую и начнет писать докторскую.

Он любил девочку, а она его нет. Но однажды он насмелился и поцеловал ее. И она ответила.

Какой это был поцелуй! Словно все цвета радуги засияли вокруг них. Невероятная гамма чувств заиграла внутри Виктора.

«Помнишь эту гамму?»

— Нет!

«Как нет?

Может, забыл и другие свои ощущения: когда задирал одноклассников или дерзил старой седой учительнице?»

— Тоже не помню.

«Или это был не ты?»

— А кто?!!

(Вопросище!)

Запахи, ощущения прошлого проходили через его рассудок, но… не через сердце. Сердце не трепетало, не билось. Он словно сидел у телевизора, наблюдал бесконечный сериал — порой, забавный, порой — невероятно скучный. А героем являлся некто Виктор Долгов. Да, он радовался с ним, да страдал. Но все это было как бы со стороны. Друзья часто вспоминают заботливые увещевания матери, разговоры по душам с отцом. А для него это — далеко, далеко.