Утопия хаоса

И тут в голове вспыхнула новая мысль: а разве раньше не существовало борьбы за душу человека? И как часто добро проигрывало. Не идеалистка ли ее мать?

— Продолжай! — попросила Ольга.

— Когда мы узнали о заговоре и реальных возможностях заговорщиков, то решили оставить место боя.

— Это же… трусость!

— Не спеши. Наша цель — выиграть войну. Сама «смерть Еремины» была вынужденной хитростью. Некоторые мои сторонники ушли со мной в параллельное пространство, другие проникли в стан врагов, чтобы продолжить борьбу там.

Оставалось решить, что делать с тобой и твоей сестрой Ариенин? Обречь на скитание по безлюдным тоннелям параллельного пространства? Мы выбрали иной путь. Мы знали, что Офигенин и его подручные постараются отдать вас обеих в верные им семьи. И мы рискнули. Оставили вас во дворце. Пришлось наблюдать за жуткой сценой вашего похищения. Ты не представляешь, как обливалось кровью материнское сердце. Но ради вас… И ради нашего главного дела…

Мы были рядом, следили за каждым шагом. Знаю о мытарствах, которые пришлось испытать моим маленьким девочкам. Но если бы случилось непредвиденное, и ваша жизнь оказалась бы в смертельной опасности, я тут же бы пришла на помощь.

— Ты следила за мной! Значит, ты в курсе всего? И что я была и азартным игроком, и содержанкой, и про мои любовные пристрастия?

— Неважно как человек начинает, а вот как он заканчивает!

— Нет, нет, ты должна стыдиться своей дочери.

— Милая моя, — ласково произнесла Еремина. — Я так счастлива, что мы вместе. А идеальные герои бывают только в сказках.

— Ты правда так думаешь?

— Я это знаю.

— Не понимаю… все равно не понимаю! — воскликнула Ольга. — Ты говоришь, что любишь, что сердце обливалось кровью, тогда почему заставила меня так долго мучиться, страдать?

— Страдания закаляют характер. А спасением является время.

— При чем здесь время?

— Оно позволит тебе успокоиться. И, главное, собраться для решающей битвы.

— Решающей битвы?

— В том числе с самозванцем Офигенином и его сворой. Мы долго собирались. И теперь мы готовы!

— Но ты не спросила: хочу ли я участвовать в этой битве?

— У тебя нет иного выхода. Ты — моя дочь!

Еремина смахнула со лба прядь светлых волос, новая волна чувств нахлынула на девушку. «Это мой жест! Я никогда не брошу ее!»

Ольга с трудом настроилась на следующий, невероятно важный для нее вопрос:

— А кто мой отец?

Взгляд Еремины сделался лукавым:

— Чуть позже я тебе все скажу.

— Когда?

— Зачем тебе имя отца, если ты знаешь имя своей матери властительницы Долины богов?

— Хорошо, — согласилась Ольга. — Но ты должна объяснить еще кое-что. Та решающая битва… Ты к ней готова? Поддержат ли тебя? Ведь уродливое время рождает уродов. Они просто не воспримут давно отторгнутые идеалы.

— Видишь ли, моя девочка, зло, как активная сторона человеческой природы, действительно прогрессирует, завоевывая новые пространства. Его носители умны, но… не разумны. Их главная ошибка в том, что они «обеспечивают свое будущее», заражая ядом всевозможных пороков больше и больше людей. Им кажется, что зараженные бросятся воспевать их. И правда, на какое-то время порочная мораль добивается оглушительных успехов. Но наступает период, когда пороки уже не прельщают, а надоедают. Люди начинают тосковать по отринутым Божественным законам. Их обуревает надежда, что «золотое время» снова наступит. Зато стоящий на голове мир не вызывает ничего, кроме отторжения.

— Но и порок еще сильнее станет цепляться за власть. И методы его будут самые жуткие! Он призовет на помощь не только военную силу, но и магию, оккультизм.

— Безусловно, моя девочка! Но, в конечном итоге, от него сначала устанут, а потом отвернуться даже те, кто раньше чуть ли не обожествлял его.

— И ты считаешь, это время пришло?

— Само по себе оно не приходит. Его приближают, за него борются.

— А ты не ошибаешься в своих предположениях, мама? Пока я вижу, как мир погружается в пучину безумия.

— Это — только внешняя сторона действительности. Она далеко не всегда соответствует внутреннему состоянию людей.

— Может быть и так… Но… если зло теряет власть, оно утрачивает свою прежнее влияние на души людей.

— Да. Поэтому Добро и борется с ним.

— А мир без зла? Он возможен?

— Обрати внимание: Добро философствует, задается подобными вопросами. Для зла все гораздо проще: только оно. И больше ничего! А от Добра не должно остаться и воспоминаний.

Я не слишком утомила тебя, Олиенин?

— Что ты!

— Пойдем. Я покажу тебе еще кое-что.

Они опять находились в том же тоннеле. Или это уже другой тоннель бесконечного параллельного пространства?

— Подойди к стене ближе. Смотри.

Ольга всмотрелась. Сквозь стену она увидела большой зал, по которому взад-вперед бродил какой-то человек.

— Будь внимательна!

— Кто он?

— Офигенин I.

— Вот как?! — Ольга ощутила, как у нее перехватило дыхание.

Постепенно перед ней вырисовывались все, даже маленькие детали. Их враг был высок, огромные усищи, нервное лицо слегка подергивалось. Он был занят мыслями, ни на что не реагировал. Мир замкнулся в нем одном.

Ольга впилась в него глазами. В Офигенине I таилась сила, но сила нехорошая.