Утопия на марше. История Коминтерна в лицах

Сталин возглавлял польскую комиссию Пятого конгресса, которая провела жесткую чистку КПП, завершившуюся произвольным переформатированием ее руководящих органов без созыва партийного съезда. Он не забыл письмо пленума КПП от 23 декабря 1923 года, критиковавшее позицию руководящих органов Коминтерна при подготовке германского Октября[1418]. В ходе работы комиссии Сталин лично отредактировал письмо польским коммунистам, дискредитировавшее политику ее вождей, названную антибольшевистской. При обсуждении в Коминтерне германских событий они якобы «попытались ударить в тыл большевистскому ЦК в тяжелый момент ухода Ленина и оппортунистических попыток поколебать устои Российской компартии»[1419]. Хотя в документе не называлось имя Троцкого, всем было ясно, что речь шла именно о нем. Клеймо «троцкистской партии», навешенное на КПП уже в 1924 году, через полтора десятилетия приведет к роспуску партии и тотальным арестам польских коммунистов, оказавшихся в конце 1930-х годов в СССР.

^{Сталин сообщает о невозможности прийти на заседание Президиума ИККИ и просит извещать его о таких мероприятиях заранее}

^{Записка И. В. Сталина О. А. Пятницкому и Н. И. Бухарину}

^{11 июля 1924}

^{[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 138. Л. 2]}

Сталин был намечен, а потом впервые проведен в Исполком Коминтерна, при том что Троцкий так и остался кандидатом в члены этого органа[1420]. Он был в числе назначенных докладчиков на Пятый конгресс Коминтерна, но не стал выступать на пленарном заседании по национальному вопросу. Причиной отказа была скорее перегруженность текущими делами и нежелание утруждать себя голым теоретизированием, нежели политические соображения. Сохранилось его письмо Мануильскому, который в конечном счете и сделал этот доклад на конгрессе (хотя после Сталина его поручили Троцкому). По разделу проекта резолюции, посвященному национальному вопросу на европейском континенте, у генсека не было особых замечаний. Он лишь подчеркнул, что не следует говорить «о присоединении украинских и белорусских территорий к СССР. Лучше было бы исправить это в том смысле, что речь идет о воссоединении разорванных империалистическими державами на части Украины и Белоруссии. Так будет скромнее и осторожнее. Иначе могут обвинить конгресс, что он заботится не об освобождении национальностей, а о приращении территорий России»[1421].

Гораздо больше замечаний у генсека вызвала восточная часть проекта. Он высказался против установки на образование рабоче-крестьянских партий в колониальных странах, заявив, что «этот вопрос не обсуждался в ЦК, и я не знаю, как мог он получить право гражданства в такой важной резолюции». К середине 1920-х годов уже подразумевалось само собой, что все программные новации в Коминтерне должны пройти утверждение в руководстве РКП(б), и Сталин попросту транслировал общепринятое мнение.

^{В своих замечаниях на проект резолюции Пятого конгресса Коминтерна по национальному вопросу генсек требует быть максимально точным в выражениях — «иначе могут обвинить конгресс, что он заботится не об освобождении национальностей, а о приращении территорий России»}

^{Письмо И. В. Сталина Д. З. Мануильскому}

^{31 июля 1924}

^{[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 763. Л. 6–8]}

Для наиболее развитых из зависимых стран вроде Индии или Египта он считал более перспективной не политику общего национального фронта против колонизаторов, а их разделение по социальному признаку. «Надо разбить соглашательскую национальную буржуазию, т. е. надо вырвать из-под ее влияния рабоче-крестьянские массы для того, чтобы осуществить действительное освобождение от империализма»[1422]. Возглавить его должен пролетариат, каким бы слабым он не был в той или иной стране. В данном случае генсек разделял левацкие взгляды ортодоксальных марксистов, нашедшие свое отражение в соответствующей резолюции Второго конгресса Коминтерна и освященные ленинским авторитетом. Ход китайской революции вскоре заставит его изменить свой подход к перспективе блока национальных сил в борьбе против засилья иностранных держав.