Утопия у власти

Реальность планов проверяется их выполнением. Анатолий Голицын писал до смерти Брежнева: «Интенсификация жесткой политики и методов, примерами которой являются арест Сахарова и оккупация Афганистана, предвещают поворот к «демократизации», которая, возможно, последует за уходом Брежнева с политической арены... Брежневский режим и его неосталинистские акции против «диссидентов» и Афганистана будут осуждены, как в 1968 г. был осужден режим Новотного. В экономической области можно ожидать реформ, с целью приблизить советскую практику к югославской или даже к западным социалистическим моделям. Некоторые экономические министерства будут ликвидированы; контроль децентрализируется; существующие заводы и фабрики могут быть превращены в индивидуальные хозрасчетные предприятия; будет повышена самостоятельность технократов, советов рабочих и профсоюзов; партийный контроль над экономикой будет — внешне — сокращен». Голицын мог уверенно пророчествовать, ибо все перечисленные выше экономические «реформы» базируются на советском опыте 20-х годов и на югославском эксперименте. Предвидел Анатолий Голицын и основные направления политических «реформ»: «Либерализация» будет спектакулярной и впечатляющей. Могут быть сделаны формальные заявления об ограничении роли партии; ее монополия — внешне — уменьшена; может быть введено демонстративное разделение властей — законодательной, исполнительной, судебной. Верховный совет получит мнимую увеличенную власть, а председатель и депутаты — большую мнимую независимость. Посты президента СССР и генерального секретаря могут быть разделены. КГБ будет «реформировано». «Диссиденты» в стране будут амнистированы; эмигранты получат возможность вернуться и кое-кто из них получит руководящий пост. Сахаров может быть в тот или иной способ включен в правительство или получит разрешение преподавать за границей. Научные, культурные и творческие организации, такие, как Союз писателей или Академия наук, приобретут больше независимости, это относится и к профсоюзам. Не члены партии смогут открыть политические клубы. Ведущие диссиденты смогут создать одну или несколько альтернативных политических партий. Цензура будет смягчена; спорные книги, пьесы, фильмы, произведения изобразительного искусства будут напечатаны, выйдут на экраны, появятся на театральных подмостках, в картинных галереях. Многие известные советские артисты, находящиеся на Западе, вернутся в СССР, где продолжат свою карьеру. Будут приняты конституционные поправки, гарантирующие выполнение Хельсинкских соглашений... Советские граждане получат больше возможностей выезжать за границу. Наблюдатели с Запада и из ООН будут приглашены в СССР увидеть воочию реформы в действии».

Западные наблюдатели — государственные, политические деятели, комментаторы не перестают повторять: никто не предвидел размаха горбачевской «перестройки», никому из советологов не могло прийти в голову, что нечто подобное могло произойти, никто нас не предупредил. Программа, изложенная Голицыным, даже в деталях напоминает программу Горбачева. Стоит еще раз подчеркнуть, что книга Анатолия Голицына вышла в самом начале 1984 г. А была — в основном — написана значительно раньше. На последних страницах книги автор, зарегистрировав выбор Андропова генеральным секретарем, пишет: «Нельзя исключить, что на следующем партийном съезде или еще раньше, Андропов будет заменен молодым лидером с еще более либеральным имиджем, который станет продолжать так называемую либерализацию еще более интенсивно». Сегодня имя «молодого лидера» известно всем.

Анатолий Голицын доводит логические последствия существования «Плана» до пределов, которые вызывают желание спорить с ним. Все события минувшего двадцатилетия он включает в План, объясняет им. Но нельзя не удивляться, читая составленную им кратчайшую историю «Солидарности»: «Создание „Солидарности“ и первичный период ее деятельности как профсоюза можно рассматривать как экспериментальную первую фазу польского „обновления“. Назначение Ярузельского, введение военного положения и запрещение „Солидарности“ представляет собой вторую фазу, цель которой установить твердый контроль над движением и обеспечить период политической консолидации. В третий период можно ожидать сформирования коалиционного правительства, включающего представителей компартии, ожившего движения „Солидарности“ и церкви».