Утопленник из Блюгейт-филдс

Питт оглядел его чисто по привычке; он не ждал, что наставник представляет собой что-то значительное. Возможно, мысленно отметил инспектор, если бы он сам зарабатывал на жизнь, обучая сыновей таких людей, как Энсти Уэйбурн, передавая им свои знания, но в то же время понимая, что, когда они вырастут, им безо всякого труда достанутся в наследство богатство и власть, исключительно по праву рождения, он стал бы таким же, как Джером. Если бы Томас в своей жизни был не столько своим собственным хозяином, сколько слугой, зависящим от мальчишек тринадцати и шестнадцати лет, возможно, его лицо было бы таким же сдержанным и осторожным.

— Заходите, Джером, — рассеянно произнес Уэйбурн. — Эти господа из полиции. Э… Питт, инспектор Питт, и мистер… э… Гильберт. Они хотят задать вам несколько вопросов относительно Артура. Бесполезных, как мне кажется, но будет лучше, если вы удовлетворите их любопытство.

— Да, сэр. — Джером стоял неподвижно, однако его поза была довольно расслабленной. Наставник смотрел на Питта с легкой снисходительностью человека, сознающего, что в кои-то веки ему наконец приходится иметь дело с тем, кто безоговорочно занимает более низкое общественное положение, чем он сам.

— Я уже рассказал сэру Энсти все, что мне известно, — слегка подняв бровь, сказал Джером. — Естественно, если было бы что-нибудь еще, я бы сказал.

— Разумеется, — согласился Питт. — Однако не исключено, что вам что-то известно, но вы сами не догадываетесь о том, насколько это существенно. Сэр, — он повернулся к Уэйбурну, — будьте так любезны, спросите у мистера Суинфорда, позволит ли он нам поговорить с его сыном.

Уэйбурн заколебался, разрываясь между стремлением остаться и убедиться в том, что наставник не скажет ничего неуважительного или неосторожного, и нежеланием демонстрировать свое беспокойство. В конце концов он бросил на Джерома холодный предостерегающий взгляд и направился к двери.

Когда за ним закрылась дверь, Питт повернулся к наставнику. На самом деле спрашивать его, по большому счету, было не о чем, однако сейчас, когда он был здесь, лучше было выполнить все формальности.

— Мистер Джером, — строгим тоном начал инспектор, — сэр Энсти уже рассказал, что вы не заметили ничего необычного в поведении мистера Артура в день его гибели.

— Совершенно верно, — ответил Джером, всем своим видом показывая, что ему не терпится поскорее покончить с этим совершенно бесполезным разговором. — Хотя едва ли можно было этого ожидать, если только не верить в ясновидение, — он слабо усмехнулся, словно ему приходилось иметь дело с невеждой-простолюдином, от которого можно было ожидать подобные глупости, — во что лично я не верю. Бедный мальчик никак не мог знать, что его ждет.

Питт тотчас же проникся неприязнью к этому человеку. Это чувство не имело разумного объяснения, но инспектор предположил, что у него с Джеромом не может быть ничего общего — ни взглядов, ни эмоций, и даже одно и то же событие они будут воспринимать абсолютно по-разному.

— Но, наверное, Артур знал, с кем собирается ужинать? — указал Питт. — Смею предположить, это должен был быть один из его знакомых. Мы сможем установить его личность.

Глаза Джерома потемнели и округлились чуть больше обыкновенного.

— Я не вижу, как это вам поможет, — ответил он. — Очевидно, Артур так и не встретился с тем, с кем должен был встретиться. В противном случае этот человек, вне всякого сомнения, проявил бы себя и по меньшей мере выразил бы соболезнования. Но что это может дать?

— По крайней мере, мы узнаем, кто это, — объяснил Питт. — Это позволит сузить район поисков. Возможно, удастся найти свидетелей.

Однако Джером не разделял его надежды.

— Возможно. Полагаю, вы знаете свое дело. Но, боюсь, я ничем не смогу вам помочь. Я понятия не имею, с кем мистер Артур собирался провести вечер. Полагаю, ввиду того, что этот человек не дал о себе знать, что это была не заранее условленная встреча, а что-то решенное в последний момент. А юноши такого возраста не делятся своими планами с наставниками, инспектор. — В его голосе прозвучала тень иронии — нечто меньшее, чем жалость к себе, но более горькое, чем юмор.

— Быть может, вы сможете предоставить мне список друзей Артура, которых вы знаете? — предложил Питт. — Мы без труда установим их непричастность к случившемуся. Я предпочел бы в настоящий момент не беспокоить сэра Энсти.

— Разумеется.

Пройдя к небольшому письменному столу у стены, обтянутому кожей, Джером выдвинул ящик, достал лист бумаги и начал писать, однако его лицо выражало откровенное сомнение. Он считал, что Питт занимается чем-то абсолютно бесполезным, поскольку больше ничего не может придумать, — хватается за соломинку, стараясь показать себя компетентным. Наставник успел написать с полдюжины имен, как в гостиную вернулся Уэйбурн.

Мельком взглянув на инспектора, сэр Энсти тотчас же подошел к Джерому.

— Что это такое? — властным тоном спросил он, протягивая к бумаге руку. Лицо Джерома застыло.

— Имена друзей мистера Артура, сэр, с кем он мог условиться поужинать вместе. Инспектор попросил составить список.