Утраченная Япония

Так проснулся во мне интерес к каллиграфии, однако «профессионалом» я стал только на втором году учебы в Оксфорде. На весенних каникулах я посетил в Милане своего приятеля Роберто. Ему было только двадцать два года, но у него были богатые друзья и покровители, он занимался оживленной торговлей предметами искусства с людьми из разных стран. Роберто показал мне блокнот, в котором Man Ray, Jasper Johns и Andy Warhol оставили для него рисунки. Рассматривая их, я подумал: «Я бы тоже так смог!». Над постелью Роберто висел портрет Энди Ворхола – несколько ярких пятен на увеличенной фотографии. Это меня подтолкнуло к действию. Я попросил у Роберто бумагу, цветные фломастеры, и, сидя под портретом Энди Ворхола, написал пару десятков иероглифов. После возвращения в Оксфорд, в магазине с художественными принадлежностями я купил washi (японскую рисовую бумагу) самых разных цветов, кисти, тушь, и начал массовое производство иероглифов. Не все они были каллиграфией в строгом значении этого слова, некоторые были скорее рисунками тушью, но недалеко ушедшими от каллиграфии.

Однажды Кингсли Лю, приятель из Гонкога, купил такую картину за пять фунтов стерлингов. Это был рисунок тушью, представляющий три персика, один из которых чрезвычайно напоминал человеческую попку. Кингсли это позабавило, и он сразу повесил картину в ванной комнате. Полагаю, что каждый художник помнит тот день, когда продал свою первую работу – я был очень возбужден, независимо от того факта, что моя работа оказалась в ванной.

Моей первой учительницей была китаянка, моим первым покупателем был китаец. Когда я размышляю над этим, то вижу, что большая часть моих каллиграфических вдохновений происходит из Китая. В этом нет ничего удивительного, потому что кандзи пришли оттуда же. Пожалуй, они являются крупнейшим вкладом Китая в культурное наследие мира. В древности существовали и другие варианты иероглифического письма, например, у древних египтян, или майя. В них видны следы того же самого развития, которое проходили кандзи: сначала были пиктограммы, т.е. рисунки предметов, например, стрелы или рта; затем эти «корни» объединились в более сложные формы, которые со временем подверглись упрощению и стали более абстрактными; в последней же фазе развилась своего рода скоропись. Но другие варианты иероглифического письма не сохранились до наших дней, остались только кандзи.

Восхищение кандзи во многих соседствующих с Китаем странах, включая Корею, Вьетнам и Японию, было таким сильным, что они поддались его влиянию. Тем не менее, в двадцатом веке Вьетнам отказался от иероглифов совершенно, а в Корее они постепенно выходят из употребления. Кандзи просто-напросто слишком трудны. Линда Бич говорила, что чувствует себя так, словно все известные ей иероглифы выстроили длинный мост в мозгу, и когда она в конце этой линии добавляет новый знак, с другого конца отваливается старый. Сегодня за пределами Китая и китайскими диаспорами, иероглифы используются лишь в Японии, где они дополняются двумя слоговыми азбуками «катакана» и «хирагана». Это свидетельство чрезвычайного консерватизма японцев, за который они платят высокую цену, потому что им приходится за долгие школьные годы вызубрить тысячу восемьсот наиболее употребительных кандзи, не считая многих тысяч вариантов их произношения и комбинаций. Я вздрагиваю при одной мысли о том, сколько серых клеток мне пришлось посвятить кандзи, вместо того, чтобы использовать их для другой, более стоящей информации.

Тем не менее, когда иероглифы уже усвоены, это приносит исключительное интеллектуальное удовольствие. Кандзи отличаются от алфавита тем, что каждый знак содержит в себе некую идею. Я считаю, что процесс, который происходит в мозгу при виде иероглифов, отличается от того, что происходит при чтении алфавитного текста. Когда мы читаем слово, состоящее из букв, нам надо соединить их в мозгу в единое целое, чтобы понять написанное. В то же время, при взгляде на иероглиф его значение моментально пронзает мозг. Из-за этого неоновые рекламы или вывески кандзи невозможно игнорировать, даже если этого хочется. Я практически никогда не читаю рекламу в Америке, но когда оказываюсь в японском метро, машинально читаю все тексты, что висят в вагонах. Это не только моя личная слабость – другие пассажиры делают то же самое, а некоторые даже читают их вслух.

Каждый иероглиф имеет несколько смысловых уровней, что дает кандзи исключительное богатство значений. Например: иероглиф «tai» означает «покой» или «совершенное равновесие». Это название гексаграммы из И Цзин, а также иероглиф, которым обозначается священная гора Китая – Тай, кроме того, это же слово может обозначать Таиланд. В языке каждой страны словари все время обогащаются новыми значениями, но только в Китае одни и те же слова используются три тысячи лет. Кандзи означает облако смыслов, словно радуга, испускаемая аурой Будды.