Утраченная невинность

— Конечно, ваше величество. Конройд, если желаешь ввести меня в курс дела, по которому ты…

— Когда его величество сделает заявление, — с вежливой улыбкой прервал его Морг, — все остальное объяснится само собой.

Светло-зеленые глаза Сорволда сузились, тонкие губы скривились.

— В самом деле? При всем уважении, я как председатель…

— Должен научиться молчать, — резко оборвал его Морг.

Побагровев от возмущения, Сорволд обратился к калеке:

— Ваше величество, могу я переговорить с вами наедине?

— Не можешь, — вмешался Морг, не давая Гару ни слова сказать. — Призови Совет к вниманию, Пейн. Мы люди занятые.

Оскорбленный Сорволд зашагал к своему креслу, а калека заметил:

— Я буду благодарен, Конройд, если ты позволишь мне говорить за себя. Я пока еще король.

Морг ухмыльнулся.

— Ревнуешь к последним моментам власти, маленький ублюдок?

Морг двинулся к возвышению, на котором сидел Холз, а Гар направился к креслу председателя Совета. Увидев Джарралта, Холз зашевелился. Лицо у него было усталым и опустошенным. Наверное, только что вернулся после посещения Дурма. Глаза старика были печальны, руки безвольно застыли на коленях. Какие трагические переживания.

— Приветствую тебя, Конройд.

— Здравствуй, Эфрим.

Прямо под ними Сорволд взял со стола молоточек и ударил в колокольчик. Все разговоры прекратились. Уселись на скамьи те, кто стоял. В воздухе ощущались напряжение, любопытство и страх. Когда наступила тишина, Сорволд еще три раза ударил в колокольчик. Кивнул молодой женщине, которая исполняла обязанности секретаря, чтобы она произнесла заклинание для записи всех выступлений, и откашлялся.

— Властью, данной мне как председателю Совета, я объявляю заседание открытым. Пусть нас не оставит милость Барлы, а ее мудрость направляет нас и сила поддерживает. Прошу тишины, потому что сейчас к высокочтимому Совету обратится его величество.

— Благодарю, председатель Сорволд, — произнес калека. У него было бледное лицо, и цвет этот подчеркивался черной одеждой, которую он продолжал носить в знак траура по тем мертвым глупцам, что были его семьей, и по так вовремя ушедшему Дурму. — Мои добрые советники, сегодня я пришел к вам с тяжелым сердцем и принес новости, которые не понравятся вам, как не нравятся они мне самому. Но я верю в вашу сдержанность и готовность принять волю Барлы… сколь бы тяжело это ни было.

Гар сумел завладеть вниманием присутствующих. Морг давно не имел возможности быть зрителем на театральных зрелищах, поэтому откинулся на спинку кресла и приготовился наслаждаться происходящим.

— Прежде всего, — продолжал калека, положив руки на кафедру для выступающих, — я должен исполнить печальную обязанность и сообщить, что Главный маг Дурм ушел из жизни, предав дух свой на милость Барлы. Прошу в знак уважения к заслугам перед королевством почтить его память минутой молчания.

Минута, по мнению Морга, тянулась ужасающе медленно.

— Благодарю вас, — сказал калека. — Конечно, о его жизни и заслугах будет сказано гораздо больше в надлежащее время. Во-вторых, я должен сообщить вам, что в связи с резким ухудшением здоровья я решил отречься от престола нашего королевства и удалиться от мирской жизни на неопределенный срок. Да будет известно, что я избрал законного наследника и преемника короны, нового короля и Заклинателя Погоды Лура, и имя его — Конройд Джарралт.

Раздались крики, вздохи, оханья, послышались стенания. Люди были потрясены, и вот уже, набирая силу, по залу понеслись выкрики:

— Нет! Нет! Мы не согласны! Ты наш король!

Калека некоторое время слушал их, не перебивая, потом кивнул Сорволду, и тот снова ударил в колокольчик. Постепенно шум утих.

— Мой добрый народ, — сказал он, подняв руки в знак призыва к тишине и порядку. — Я не могу быть больше вашим королем. Магия, которая столь поздно расцвела в моей груди, увяла и умерла. В память о моем покойном отце, которого вы так любили и так оплакивали, я прошу вас принять мое решение, не оспаривая его, и присягнуть на верность королю Конройду Первому. Если же кто-то желает выступить с возражениями и оспорить его право на трон, то хочу предупредить. Это мой долг и мое право — назвать преемника, и я его выполнил. Второй раскол повредит всем и никому не пойдет на пользу. Если вы действительно любите меня, удовлетворитесь моим решением, и пусть Барла помилует нас всех.

Зал опять загудел; многие плакали, слышались даже проклятия.

— И наконец, — произнес бывший король, перекрывая голосом шум зала, — я должен коснуться событий, связанных с моим Правителем олков.

Вот тут, как удар топора, на зал обрушилась тишина.