Утраченная реликвия

- Нет их там, Саныч. Все углы обшарили - нет никого похожего. А программист говорит, что хакер вышел из нашей системы буквально две минуты назад - то есть в то самое время, когда мы уже стояли у парадной двери, а ты - у задней.

Аверкин бросил под ноги окурок, спрятал под куртку пистолет и нехотя спустился на землю с подножки "Хаммера". Спешить уже было некуда.

- Бараны, - сказал он. - Какие же вы все-таки бараны! Да и я, пожалуй, немногим лучше...

Он прошел под аркой, пнув по дороге валявшийся под ногами ящик, и выглянул на улицу. У дверей Интернет-кафе, переговариваясь, озираясь и нещадно дымя сигаретами, стояли Рыжий, Коробка и Тюлень. Серый обиженно пыхтел у него за плечом. Саныч закурил новую сигарету и огляделся.

Оливково-зеленого джипа с выгоревшим на солнце брезентовым тентом, который пять минут назад стоял на углу возле кафе и который Саныч едва не задел бампером, сворачивая в арку, как не бывало. Собственно, это могло ничего не означать. Но ведь почти наверняка означало - Что за народ внутри? - спросил он через плечо, щелкая крышкой зажигалки и раскуривая новую сигарету.

- Обычный народ, - ответил Серый. - Школьники и прочая шелупонь несерьезного возраста. Набито битком, все машины заняты. И по двое сидят, и по трое.

Но все - сопляки, наших клиентов среди них нет.

- То-то и оно... Из кафе кто-нибудь выходил? - спросил он у Рыжего.

Рыжий поправил на физиономии огромные, как два чайных блюдечка, темные очки, скверно скрывавшие полученные им увечья, и пожал плечами.

- Два пацана выходили, лет по четырнадцать. Девчонка лет семнадцати-восемнадцати... Пацаны вон туда пошли, к метро, а девка села в джип - стоял тут такой корч цвета хаки, с брезентовым верхом - и укатила.

- В джип? - Аверкин сломал только что прикуренную сигарету и в сердцах швырнул ее под ноги. - Почему не задержали, кретины?!

- Саныч, - тоном человека, успокаивающего капризное дитя, произнес Тюлень.

Впрочем, Аверкин и сам уже понял, что машет кулаками после драки. Что значит - почему не задержали?

Как они могли ее задержать - силой? В центре города, в людном месте, среди бела дня.. И откуда они могли знать, кого задерживать? Да и он, коли на то пошло, до сих пор не мог до конца поверить в то, что им нужна девчонка. Словом, этот раунд был проигран. Теперь следовало ждать продолжения, и что-то подсказывало Санычу, что ожидание будет совсем недолгим.

- Вы хотя бы запомнили номер джипа? - спросил он, с отвращением ощущая, как оттягивает левый борт куртки бесполезный пистолет. Это был, пожалуй, первый случай в его жизни, когда оружие воспринималось как ненужный и раздражающий предмет, вроде ядра, прикованного к ноге ржавой цепью.

- Я запомнил, - сказал Коробка.

- С паршивой овцы хоть шерсти клок, - проворчал Аверкин. - Вот и займись. Пробей его через нашего человека в ментуре - кто такой, чем дышит, где живет..

Это, конечно, после обеда горчица, но все-таки...

Он махнул рукой и, дымя сигаретой, ссутулившись, побрел обратно в арку - к машине.

* * *

- Странное имя - Гангрена, - сказал Юрий, снимая темные очки и принимаясь без всякой необходимости в сотый раз протирать стекла.

- Это кличка, - отозвался Светлов и немного поерзал на сиденье, устраивая поудобнее свой тощий зад. - Она сама ее придумала, между прочим. Очки надень, а то светишь своим благородным профилем на всю улицу. Да и фасом, кстати, тоже светишь.

- Да не вижу я в них ни черта! - огрызнулся Филатов, но очки все-таки надел. - Ну, и на кого я теперь похож? - спросил он, вытягивая шею и заглядывая в зеркало заднего вида. - По-моему, дурак дураком.

- Даже если и так, то очки тут совершенно ни при чем, - съязвил Светлов. - Они только подчеркнули некоторые твои, гм... характерные черты.

- На себя посмотри, - проворчал Инкассатор. - Тоже мне, мачо... М-да... И все-таки почему именно Гангрена? Ничего лучше не придумала?

- Это ее любимое ругательство - гангрена, - сказал Светлов и сделал странное движение головой, как будто хотел отбросить назад несуществующий чуб - Слушай, а почему это тебя так интересует? Понравилась, да? Только учти, ты не в ее вкусе. О возрасте я не говорю, это в наше время не помеха, но ее не интересуют чайники, которые не шарят в компьютерах.

- Ну, и кто из нас после этого дурак? - обиделся Юрий. - Что ты несешь-то, милый? Это же просто смешно. К тому же она несовершеннолетняя.

- Кто это тебе такое сказал? - Светлов приподнял свои зеркальные очки и с удивлением уставился на Юрия. - Ей двадцать, скоро двадцать один! В самый раз под венец.

- Да? - в свою очередь удивился Филатов. - Ни за что бы не подумал...

- "Было бы величайшей ошибкой думать", - важно процитировал Светлов. Ленин, полное собрание сочинений, том сорок первый, страница пятьдесят пять.

- Дурак, - сказал Юрий и отвернулся.

- Дурак не дурак, а такую кашу заварил, что целая страна умников до сих пор расхлебать не может.

- Я не про Ленина, - сказал Юрий и все-таки не выдержал, улыбнулся.