Утраченное Просвещение: Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана

«Ах! Довольно бесполезной чуши!
Такая болтовня лишь смущает меня!
Весна вернулась, как мой гость,
Уже в шестидесятый раз – и все будет так же,
Если я проживу шесть сотен лет.
Те, кого судьба лишила всех украшений,
Не испытывают никакой радости от украшений в саду;
Для меня красота сада этой твоей весной – лишь мечта,
Скрывающая боль под своими очаровательными одеждами,
Яд в сахаре, шипы в розах»[1126]

.Но этот же человек подтверждает силу знаний:
«Кто знания щитом себя вооружил,
Тот в шуме бытия не знает треволненья.
Учись и познавай!
В превратностях судьбы
Познания твои – одно твое спасенье».

(Пер. И. Сельвинского)

До конца жизни Насир Хосров сохранял твердую веру:

«О Господи, мой Творец,
Я так благодарен Твоей благодати
Ибо в дни старости нет у меня
Друзей, но слава Тебе –
Благоговейно и покорно
Я тысячу раз пою: «Слава Тебе!»[1127]

.

С тревогой на грани паники Низам аль-Мульк следил за деятельностью исмаилитов, таких как Насир Хосров, и особенно за их более решительными единоверцами. Визирь не сомневался, что они разлагают ислам и подрывают халифат, который Сельджукиды обещали защитить. Благодаря своему неприятию несправедливости исмаилиты нашли поддержку среди многих простолюдинов, особенно в Хорасане. Не было ли появление исмаилизма знаком конца времен? С такими мрачными мыслями визирь добавил еще четыре главы к своей «Книге», в них он описывал усиление влияния исмаилитов, их действия в городах и проклинал их[1128]. Он был убежден, что ислам и государство Сельджукидов находились под угрозой, и угрожал им внутренний враг, который настолько же умен, насколько и безжалостен.

Контратака Низам аль-Мулька: школы Низамия

Не менее тревожными в глазах Низам аль-Мулька выглядели ожесточенные конфликты, происходящие в Нишапуре и других городах Центральной Азии между враждебно настроенными мусульманскими правовыми школами и богословскими учениями. В Нишапуре, в частности, теологические дебаты уже давно переросли в вооруженные столкновения между недовольными представителями низших слоев населения и знатью и в итоге дошли до передела сфер влияния в отдельных районах[1129].

Рискуя чрезмерно упростить картину, полную тонких нюансов, скажем, что основное противоборство происходило между набирающими силу консерваторами и остальными правоведами. Первые из них (по большей части это последователи ибн Ханбаля) отклоняли разум, философию и логику в качестве источников истины. Некоторые допускали скромную роль разума, но все же подчеркивали важность традиций, восходящих к временам Пророка. Чуть менее строгими были правоведы шафиитского мазхаба, чье влияние росло в течение всего XI века. Противостояли обеим школам правоведы-ханафиты, которые уделяли разуму больше власти в рассмотрении вопросов веры. Они также признавали авторитет хадисов, но были открыты для более широкого их толкования. Несколько известных ханафитов, один – из Ферганской долины (территория современного Узбекистана), другой – из Серахса, довели свои аргументы до совершенства, что лишь ожесточило традиционалистов[1130].

Низам аль-Мульк, убежденный традиционалист, с неодобрением относившийся к вольностям в толковании священных текстов, видел в этом споре угрозу стабильности государства. Будучи пессимистом, он боялся, что правовые и богословские конфликты, назревающие со всех сторон, предвещают конец исламской цивилизации. Для борьбы с этой угрозой Низам аль-Мульк начал оказывать поддержку шафиитам (в области права) и ашаритам (в сфере богословия). Понимая, что одних лишь слов недостаточно, он решил учредить несколько медресе, где ашаритский калам (религиозная философия) и шафиитская трактовка юридических вопросов преподавались бы лучшим представителям молодежи. Такие школы впоследствии получили название «Низамия» – по имени их создателя.