Утраченное соглашение

Ее ладони — кожа, что коснулась разбитых стен — и колени покалывало, жалило.

— О, черт.

Шинс попыталась встать, отойти, но конечности были тяжелее олова внизу. Все расплывалось, комната содрогнулась, и девушка упала со стены с оханьем боли.

Когда она подняла голову, моргая, чтобы прояснить зрение, она оказалась окружена.

* * *

— Тут все непросто.

Сирилл застыл, перестав дергать ручку, лед покрыл его шею. Он почти против воли отвернулся от гипсовой двери к коридору.

Джос Тремонт, бывший слуга Лазаря Карно, работающий на Малина, смотрел на него из коридора, отчасти скрытый тенью. Но Сирилл все равно заметил рапиру в кулаке мужчины.

— Рама неровная, — продолжил он, спокойно приближаясь. — Нужно поднять всю дверь, пока толкаешь. Неудобно, да? Жаль, ты не знал об этом пару минут назад.

Сглотнув, надеясь, что это утопит бабочек в животе, Сирилл вытащил пистоль, который они с Шинс забрали у часовых, и выстрелил.

Джос вздрогнул, но не переживал. Пуля вонзилась в кирпич в футе левее слуги. По нему попала лишь пыль.

— Тебе стоит поработать над меткостью.

— Я мало занимался, — признал Сирилл. Он ненавидел дрожь в голосе, мог лишь надеяться, что Джос не заметил.

Улыбка мужчины в свете лампы показала обратное.

— Я много, — он поднял рапиру. — Давай покажу.

Джос побежал, быстро миновал последние ярды, перепрыгнул тела товарищей и взмахнул рапирой.

Глава двадцатая

Его спасла длина коридора.

Пока Джос бежал, Сирилл успел вытащить и поднять украденную рапиру. Сталь зазвенела о сталь, и уши аристократа заболели, он стиснул зубы. Он инстинктивно отбил, рапира проехала по стали, а потом мимо другой. Джос легко отошел, они замерли напротив друг друга, мечи почти целовались, дуэлянты смотрели в глаза друг другу, чтобы не замечать мертвых и бочку-стол.

— Ничего личного против твоего дома, — оскалился Джос, — но должен признать, я годами хотел убить аристократа.

— Я тебя не встречал, — ответил Сирилл, стараясь сохранять спокойствие, — но уверен, что это взаимно.

Бывший слуга бросился, смеясь.

Сначала все было медленно и спокойно. Несколько ударов, ответов, выпадов, пауз. Сириллу казалось, что его умения утекали из головы, и его спасала только память мышц.

К сожалению, мечник слабее Сирилла быстро бы понял, что Джос проверял его, может, даже играл с ним. Слуга был быстрее, ускорялся, умелый и опытный, и его удары были живее, чем удары Сирилла по учебнику. С каждым обменом ударов выпады Джоса были все ближе к плоти юноши, а Сирилл все еще не мог его ранить.

Он умрет тут, когда свобода была рядом, и они оба знали это.

Он умрет, и все останутся в замке Поврил.

Звон металла звучал в коридоре, вонь тел усиливалась, наполняла легкие Сирилла с каждым отчаянным вдохом. Он уже не сомневался: мерзавец играл с ним. Даже Сирилл замечал бреши в защите, которые мог использовать Джос.

Лучше бы Шинс появилась и спасла его, как часто делала, хоть ему не нравилось признавать это. Ее тут не было, и ему оставалось понять: что бы она сделала?

Ему не хватало ее навыков. Уверенности. Опыта. И магии, которая позволяла ей творить невероятное. А еще ему не хватало, хоть он не хотел признавать, ее смелости.

У него была семья, чего не было у Виддершинс. И некоторые из семьи умрут сегодня, если он не справится.

О, Севора, будет больно.

Джос ударил, Сирилл повернулся, чтобы принять удар, но не лезвием, а левой рукой.

Молния пронзила его, опалила все нервы. Звезды вспыхнули перед глазами, тело чуть не застыло, и он понял, что кричал, когда звук разнесся эхом.

Он не застыл. Он не мог, она не была бы рада.

Шок Джоса был коротким. Его клинок застрял в мясе и кости лишь на пару секунд.

Этого хватило Сириллу, крик боли сменился гневом, и он провел лезвием по горлу врага.

Сирилл долго стоял на дрожащих ногах. Он мог думать лишь с удивительной ясностью, что кровь первого мужчины, которого он убил, запачкала его лицо и грудь, и это расстраивало.

Он шагнул к двери, рапира выскользнула из пальцев целой руки. Он посмотрел на нее, не зная, стоит ли поднять, не помня, зачем ему тратить на это силы.

Еще шаг, и он упал на колени, прижимая к груди раненую руку, кровь из которой текла и смешивалась с кровью Джоса. Его тело онемело, похолодело, рана пылала и болела все сильнее.

Его пальцы нащупали пояс. Это может послужить жгутом, хоть и не надолго. Дверь из гипса расплывалась, и все погрузилось во тьму.

* * *

Виддершинс подняли, до боли сжимая в кулаках ее предплечья. Ее желудок не сразу поднялся с пола. Она сглотнула, глубоко дыша, стараясь отвлечься от желания вывернуться наизнанку. Она вдыхала все больше едких испарений, и от этого кашляла, вместо тошноты.

Ей было ужасно плохо. Голова гудела, ладони и колени горели, мышцы в теле обмякли, как мертвые змеи.

— Ольгун…

Она уже ощущала, что он работал, успокаивал худшие боли, но медленно. Местами. Как бывало порой раньше, Ольгун — которому нужно было работать с единственной послушницей для его чудес — ослабел из-за ее рассеянного состояния.