Эта противоестественная наука делать людей «все – как один» даже пережила сами религии. Все религии, без исключения, разветвились на десятки и сотни толков, что говорит о непреодолимом влечении людей к «самости», своим личным, не объяснимым ничем кроме генетики предпочтениям. В результате этого разветвления религий канули в лету и сами религиозные империи, хотя связь между их осколками и продолжает существовать, и довольно ощутимая. Например, мусульманская общность народов. Внутри они разделились на множество толков и государств, но к наружному своему окружению относятся с очень большим недоверием, и против этого внешнего окружения они все еще «все – как один».
Во время деления религий на толки подняли головы и «гражданские» царьки, правда, на новой уже основе, так сказать, политической, а не на наследственной. То есть сами царьки, выродившись окончательно, делать ничего не могли по определению, но как «флаги» их использовать было еще можно, все–таки народ к ним привык. Ловкие и богатые люди, что почти синонимы, стали выстраивать государства, имея под ним в виду себя, а не царьков, используемых как кусок цветной тряпки с эмблемой. Этим «государствам», а точнее договорившимся на время олигархам, тоже надо было больше земли, населения и денег, чтобы противостоять, не отдать выстроенный «дом» завистливым соседям–олигархам. Притом выше упомянутое правило не изменялось, «чем больше, тем лучше». Поэтому эти «государства» целиком и полностью перенесли из церковного реквизита правила «воспитания трудящихся», то есть, собственно, школу. Вот поэтому–то она такая кособокая и есть сегодня.
Самое удивительное то, что школы всего мира по большому счету основаны на одной главном пункте: «мы знаем, что вам следует знать, в какой последовательности и в каком объеме». Это относится как к христианским, так и к мусульманским и прочим религиозным школам, включая и светские школы. И этот факт показывает, что образование молодого поколения осуществляется – противоестественно. Противоестественным же оно стало в основном на базе той или иной религии, которые в целом ни что иное, как делать людей «всех – как один». Мало того, практически все религии – это тоже одно и то же – единобожие. И на основании его – идентификация себя среди себе подобных, которая шире чем страна, нация, народ. И это есть искусственное построение, которого добиваются власть имущие люди.
Магия и многобожие – более естественны и непринужденны, они оставляют человеку возможность сделать для себя выбор. Грубо говоря – когда идешь воровать, то молишься одному богу, а когда хочешь защитить себя от воровства, то – другому богу. Ибо просить помощи в воровстве и в защите от воровства у одного и того же бога – и глупость, и кощунство. Вот поэтому–то я и говорил выше о потребности человека быть самим собой и развивать свои собственные интересы, на которые школа не отвечает, и не замечает их. Наоборот, школа старается и небезуспешно выкорчевать из сознания своего ученика эту непреложную истину, и заменить ее чистейшей воды идеологией, которая и будет новой «истиной». Только поэтому мы на обучение тратим так много сил и денег, и так мало получаем взамен истинных знаний.
И теперь я уже не удивляюсь, что единобожие считается величайшим философским достижением, об этом трындят на каждом углу, из каждого «ящика», почти из каждой более или менее массовой книги. Тогда как единобожие – это совершеннейшее принуждение, которое после долгой тренировки становится насильно нашим вторым я. Поэтому в католических и протестантских храмах ныне играют рок, скоро сделают танцульки, а потом – и казино, и рюмочную, и бордель. С падением всеподавляющей веры идут на уступки низменным желаниям. Зачем бы это?
Странно слышать, что так называемая панацея – универсальное средство от всех болезней, или философский камень – средство делать деньги из речной гальки – все это плохо, а призывать единого бога на помощь и в воровстве, и обереге от воровства – это хорошо. Единый бог же тоже становится «панацеей» на все случаи жизни, один поможет всем и каждому. И если ученик третьего класса скажет об этом своему учителю, то тот не найдет ничего ему в ответ кроме – «ты кощунствуешь». И если умный не по возрасту третьеклассник ответит учителю на последнее его идиотское замечание, что именно учитель и кощунствует, то его просто вытолкают за дверь и велят прийти с родителями, а папа всыплет ему ремня. Ремень же – не доказательство для умного третьеклассника. Но действует почти так же – ребенок перестает верить учителям, старается скрыть свои мысли, начинает хитрить, и желание учиться пропадает вовсе.