Утраченное звено мировой истории (статьи)

Д. Фрэзер сильно удивлялся, что первобытные племена Америки, жившие в самых благоприятных природных условиях, являлись самыми отсталыми в развитии по сравнению с племенами, жившими в жесткой окружающей среде. Я набрал у самого же Фрэзера примеров, беспорядочно разбросанных в его «Золотой ветви» и вывел из них непреложный закон, который меня в дальнейшем ни разу не подвел, что как раз преодоление разнообразных трудностей и развивает обобщенный мозг племени или народа. Сперва я его проверил на австралийских аборигенах, потом на дальневосточных айнах. Затем применил к торговым племенам с границы между Саудовской Аравии и Йемена – будущим евреям. Последнее подтверждение получил на выходцах из Советского Союза, научивших Америку так мухлевать на каждом шагу, что она не перестает до сего дня удивляться, как они у них могут сварить суп из топора, продать воду вместо бензина, наполнить их банки «грязными» деньгами, обходя все известные законы.

Если бы этот мой закон не имел, так сказать, обратной силы, то он не мог бы действовать и в прямом направлении, и первобытные люди оставались бы умны «от природы» даже в древней изобильной Калифорнии. Вот эта самая «обратная сила», иначе инвариантность закона действия на умы окружающей среды, сегодня работает в Западной Европе. Особенно после краха военной мощи Советского Союза с его рабами–солдатами и несчетным числом танков, которого она очень боялась, но, в общем–то, почти бездействовала, надеясь, то ли на авось, то ли на Америку. Разумеется, я не к интеллекту западноевропейцев хочу применить этот закон, а к беспечности. Выработав законы против фашизма и нацизма, Европа стала бояться только коммунизма. При падении силового потенциала коммунизма Европе стало вообще некого бояться.

Эту беспечность к своей судьбе впервые во всей красе проявилась при Гитлере. Мощь немецкой армии была, конечно, велика, но она все–таки не объясняет того факта, что за считанные недели почти вся Западная Европа была завоевана Гитлером. Итак, беспечность. Где же ее корни? В свободе выбора? Народы Западной Европы поняли, что нацизм не очень угрожает индивидуальному благополучию каждого в отдельности? Они ведь тоже арийцы? Это славяне не арийцы, так им и надо. Главное же в том, что заставить умирать на поле боя миллионами никакая сила заставить не могла. И правители их это прекрасно понимали.

Может быть, и Сталин это понимал, когда начал клепать танки десятками тысяч сразу же после войны, а Хрущев и Брежнев продолжили в ускоряющемся темпе. Не Америку же планировал Советский Союз покорять этими танками? А с китайцами у нас был мир да любовь. Я нисколько не сомневаюсь, что если бы не Америка, предложившая нам соревнование в атомной гонке, наши танки давно бы уже добрались до Парижа. Недаром мы делали «репетиции» в Германии, Венгрии, Чехословакии. Там тоже народ не очень–то сопротивлялся, главным образом – плакатами. И если бы не американские «першинги» с атомными боеголовками, которые срочно завезли в Европу, неизвестно еще, чем бы дело закончилось. В общем, единственная колыбель на планете, в которой вынянчилась Всеобщая декларация прав человека, вполне могла бы вернуться к людоедству, процветающему на всем остальном пространстве Земли, исключая Америку. И Америке было бы не совсем уютно наедине с коммунизмом, развернувшимся во всей своей красе в Китае, России и Европе.

Но не это главное. Главное в том, что западноевропейцам, кажется, все равно: попасть хоть под власть Гитлера, хоть под власть Сталина? В этом я как раз и вижу усталость среднеевропейской нации от сытой жизни. Тем более что они позволяли коммунистическим лидерам находить слабые места в сотрудничестве западноевропейцев с американцами и использовать их себе на пользу.

В связи с этим я приведу выдержки из заметки Александра Минкина, опубликованной в швейцарской газете, а потом продублированной автором в нашей печати под названием «Разочерование» в 2001 году: «Эпоха любви закончилась. Запад потерял всякую симпатию к России. И Россия — к нему. Вспомните, как вы (здесь и далее «вы» — западные читатели. — А.М.) нас любили десять лет тому назад. И спросите себя: почему вы так влюбились? Не потому ли, что вдруг освободились от страха, который внушал нависающий над вами атомный монстр? Что до нас — мы вас полюбили потому, что поверили вам. Мы поверили, что вы нас возьмете в эту счастливую, свободную, сытую жизнь. Но вместо этого нам прислали старые макароны и старую одежду. И начали учить: это хорошо, а это плохо. Мы подняли железный занавес. Вы ужесточили визовый режим. <…> Мы всегда хотели быть Европой. И никогда не хотели быть Азией. <…> Но Европа никогда не переставала считать нас азиатами. <…> Запад соблазнил Россию. Он некоторое время играл с ней, он ее немножко учил демократии. Потом, когда она показалась ему уродливой и опасной, он ее бросил. Бедная Россия в какой–то момент поверила, что ее возьмут в богатый демократический рай. Но прекрасный Запад с самого начала точно знал, что в этом раю все места уже заняты». Конец цитаты.