Утраченный идеал

За время правления Игорь так и не раздвинул границы своей империи, хотя почти постоянно вел кровопролитные войны. Куда больших успехов он добился в ущемлении прав князей и бояр. Одного за другим царь выхватывал их из колоды и перерезал им горло – иногда фигурально, иногда нет. Пребывая в благодушном настроении, Игорь просто доводил жертву до нищеты. Никто не смел выступать против него – шпионы проникали повсюду. «В каждом заговоре третий всегда царь» – гласила пословица.

И вот уцелевшие собрались в зале, чтобы услышать, чье имя будет следующим.

Бывалые царедворцы пытались обнаружить знаки-указатели. Борода Игоря побелела еще больше, но явных признаков нездоровья не заметно. Царевич не изменился, разве что растолстел. Перестанет ли он когда-нибудь расти? Не сидит ли Федор ближе к отцу, чем обычно? Не собирается ли царь объявить о двоецарствии? Такие случаи уже были, но Игорь не из тех, кто делится властью. Царица немного подальше от мужа, чем сын от отца, но не слишком далеко, чтобы делать какие-то выводы. Среди прочих присутствующих все знакомые лица, никаких новичков – жестокий палач Вяземский, командир стрельцов; престарелый старший боярин Скуратов; главный чародей Рязанский; царский астролог Унковский. Никто не сомневался, что в свое время батюшка сообщит о цели собрания.

– Не опускай глаза! – в третий или четвертый раз прошептал Дмитрий.

Таша никогда не отличалась выдержкой; вот и сейчас она нервно сжимала и разжимала пальцы, искоса поглядывала по сторонам: то на брата, то на князя Григория и его унылую жену, то на возвышавшегося горой Василия.

Предлагая брачный союз между сыном и Ташей, Григорий признавал, что потерял милость царя и что Дмитрий в случае согласия рискует навлечь на себя гнев владыки. Но Овцыны имели огромные земельные угодья вокруг Спренска и считались крупнейшими в Скиррии помещиками. Молодой Василий не был, возможно, блестящим женихом, но пленял предсказуемостью и надежностью. Как раз то, что нужно Таше, витавшей со дня встречи с Василием в облаках. В мечтах она уже видела себя самой богатой женщиной Скиррии.

И вот теперь Софья сказала «нет», и Дмитрий уже сожалел, что не посоветовался с ней раньше. Мужчине трудно заставить себя искать мудрости у женщины, тем более у младшей сестры.

– Астролог! – произнес царь.

Престарелый боярин Унковский поднялся с боковой скамьи, просеменил к трону и распростерся перед самодержцем.

– Что сулят нам звезды на сегодня?

Старик разразился малопонятными причитаниями, потом взвыл, встал на колени и воздел руки. Что-что, а создать впечатление он умел.

– Наимогущественнейший повелитель, чье величие превосходит величие небес, слушай, что говорят звезды! Известия, большие известия! Зло явит себя в своем истинном обличье, и великая радость придет за ним, Любовь и милость царя коснутся всех детей его.

Шелест голосов пронесся по залу; люди переглядывались, стараясь понять смысл предсказания. Еще три года назад Дмитрий тоже пребывал бы в недоумении, но Софья раскрыла ему некоторые тайны двора, В своих прорицаниях, сказала она, Унковский не глаза обращает к небу, а ухо прикладывает к земле. Поначалу Дмитрий не поверил сестре, но, присмотревшись, понял – предсказания всегда обещают то, что нужно Игорю.

– Зло обнажится, великий царь! – вещал астролог. – Но и радость ждет нас всех!

Некоторое время Игорь молчал, раздумывая, потом покачал головой и пролаял:

– Князь Григорий! Князь, ты причинил нам большой урон, Твои люди напали на наших доблестных стрельцов возле Суздена и убили многих. Почему ты позволяешь им такое?

– Ваше величество, наверное, мне неправильно доложили, умоляю вас открыть нам правду.

Смелый ответ. Григорий только что не обвинил царя во лжи,

Игорь прищурился.

– Мои люди проезжали мимо. Твои разбойники устроили засаду и, пользуясь численным преимуществом, убили нескольких. Потом кровь ударила им в голову и они начали сжигать дома, убивать и насиловать. К счастью, мои стрельцы смогли восстановить порядок, иначе ты был бы обвинен в государственной измене.

От слов Игоря повеяло холодом, как будто топор палача коснулся шеи Григория. Тем не менее князь не дрогнул, и его твердый голос разнесся по залу.

– О великий царь, должно быть, мои люди приняли стрельцов за разбойников. Они познали силу твоего гнева и заплатили за ошибку. Как я могу загладить их вину? – Сколько ты хочешь получить на этот раз?

Царь нахмурился:

– У тебя много земель вокруг Сиренска.

Князь дрогнул. Его жена издала протяжный стон. Василий попытался успокоить ее.

– Ваше величество... – начал Овцын, но разум все же обуздал чувства, В любом случае бедность лучше могилы. – Я с радостью отдам их вашему величеству в знак преданности и покаяния.

Жена князя застонала опять.

– Старший боярин Скуратов оценит их. Овцын молча склонил голову.

– Твоя дочь будет возвращена тебе.

– Ваше величество очень добры.

– Но у нас есть вопросы к твоему сыну.

– К моему наследнику?

– Пусть выйдет.