Утраченный рай

Виталий, увидев, что разговор завязался, оставил меня наедине с новым знакомым и куда-то исчез. Общаться с Антоном Эдуардовичем было на удивление легко и комфортно. Он не одолевал меня назойливыми расспросами, которые могли поставить в тупик, а завел речь о выставке, о том, как ему самому довелось посетить Дрезденскую галерею, и о прочих интересных вещах. Я больше слушала, лишь изредка вставляя о чем-нибудь свое мнение, к которому он прислушивался внимательно и с интересом. Словом, до самого окончания фуршета Антон Эдуардович был моим кавалером. Мне очень импонировали мягкие, изящные манеры профессора, так удачно гармонировавшие с его благородной внешностью. Своими рассказами он неплохо пополнил мой багаж знаний об искусстве. И было видно, что ему тоже приятно со мной общаться. Мы расстались почти друзьями и договорились, что непременно еще увидимся в течение этих десяти дней — он собирался присутствовать на всех мероприятиях.

При знакомстве профессор упомянул, что наслышан об Алексееве. По этой причине, помимо простой симпатии, мне очень хотелось, чтобы у нас с Антоном Эдуардовичем завязались доверительные отношения. Возможно, я смогла бы ему открыться и получить от него какую-то новую информацию о Максиме. Да и вообще, я в последнее время играла что-то уж слишком много ролей одновременно. Это несколько утомляло, хотелось поддержки совершенно постороннего, незаинтересованного человека.

Когда мы с Максимом возвращались домой (Виталий остался в городе), он наговорил мне массу комплиментов по поводу того, как замечательно я держалась в первый же свой выход.

— Ты умница, Танюша, — мы перешли на «ты», чтобы не путаться, — вся здешняя публика была просто очарована тобой. Я получил несколько приглашений в дома местной элиты. И все просили непременно быть с супругой. Надо сказать, для меня день прошел не без пользы. А как ты? Не очень скучала?

— Уже собралась было заскучать, но Виталий вовремя подсунул мне приятного собеседника.

— А, это тот, с кем ты болтала почти весь вечер? Кто он такой?

— Тебе надо с ним познакомиться. Очень интересный человек. Кстати, москвич — специально приехал в Тарасов на декаду.

— Ну, если москвич, то тогда мне это не слишком интересно. Мне сейчас важнее освоиться среди тарасовцев.

— А ты, оказывается, прагматик.

— Не без этого.

Если бы кто-то слышал наш разговор в машине, то вполне мог бы принять нас за супружескую пару — мы болтали легко и непринужденно. Алексеев даже отметил в конце:

— А тебе, Танюша, определенно на пользу подобные вылазки. Ты такая оживленная сегодня. Вообще, создается ощущение, что вместе с внешностью у тебя изменился и характер. Я очень рад, что все так удачно складывается.

После этого разговора я ожидала, что Максим непременно пригласит меня продолжить вечер тет-а-тет. Рассчитывала, что за бокалом вина мне удастся разговорить его и что-нибудь выведать о «Танцовщице». Или хотя бы подготовить почву для доверительных отношений в дальнейшем. Но он в холле еще раз поблагодарил меня за сегодняшний день, сказал, что на завтра никаких мероприятий не намечается, и удалился к себе в кабинет.

Я поднялась наверх, переоделась и вышла на веранду покурить. Через пару минут там же появилась Туся. Я с любопытством ждала ее реакции и была готова ко всему — к истерике, к тому, что она вцепится мне в волосы или обольет серной кислотой. Но оказалось, что и меня еще чем-то можно удивить. Туся была смирной, как овечка. Постояв пару минут в стороне, она тихонько подошла ко мне и попросила сигарету.

— Туся, вы ведь, кажется, не курили? С вами что-то стряслось? — спросила я мягко.

Она пожала плечами, закурила и потом неожиданно задала мне встречный вопрос:

— Скажите, Таня, а с Максимом Леонидовичем у вас серьезно?

Я решила заинтриговать ее и потому ответила:

— Пока еще сама не знаю. Все так быстро произошло. Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.

Туся печально вздохнула и сказала:

— А я ведь с самого начала заметила, что вы ему нравитесь.

Вот и попала пальцем в небо, проницательная ты моя. Но вслух я, разумеется, этого не произнесла.

— Да, он мне это сказал.

Туся вдруг предложила:

— Таня, а давайте дружить? Ведь здесь так скучно, не с кем даже поболтать по душам. Только этот надоедливый повар липнет со своими дурацкими ухаживаниями.

Ах вот, значит, в чем дело. Побежденная Туся ищет дружбы счастливой соперницы. Откровенно говоря, мне это было совсем ни к чему. Меня устраивало мое прежнее положение — отстраненность, дающая свободу действий. Дружить с кем-то из прислуги означало терять время на пустую болтовню. Время, которое и так уходило сквозь пальцы, не особенно приближало меня к цели. Но я не могла отказать или даже выразить хоть тень сомнения — меня тронула такая перемена в Тусе. Причем она ведь не фальшивила, была совершенно искренней. И я ответила:

— Вот и прекрасно, будем дружить. Тогда давай на «ты»?