Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования

Масштабы и пропорции всегда имели большое значение, имеют и будут иметь большое значение, особенно после того, как будут проведены обоснованные сравнения. Одним из поворотных моментов Гражданской войны в США стал поджог Шерманом Атланты, население которой в то время составляло всего лишь 9500 жителей, что более чем в 27 раз меньше, чем Москва 1812 года9. ^Даже Смоленск с населением в 1812 году около 13 000 человек , вокруг которого шел ожесточенный бой и был подожжен французской артиллерией, все же был значительно больше. В конце концов, население России в 1812 году, составлявшее около 35 миллионов человек, примерно соответствовало населению Америки 1860 года, которое составляло 31,5 миллиона человек. ¹⁰ Тем не менее, разница не могла быть более разительной: Наполеон напал на Россию с тем, что тогда была крупнейшей военной силой в истории, которая представляла большую часть Западной и Восточной Европы. Великая армия Наполеона, насчитывавшая 685 000 солдат, имела под своими знаменами французов, саксов, поляков, пруссаков, итальянцев или, как Толстой называл, «силу дюжины европейских языков или наций».

Соединенные Штаты никогда не сталкивались с чем-либо подобного характера и масштаба, и, если не считать сожжения Вашингтона в 1814 году, округ Колумбия, которое имело большое символическое значение в так называемой Войне 1812 года, это едва заметно на фоне массовых сейсмических событий. вторжения Наполеона в Россию и глобального изменения мирового порядка, последовавшего за поражением Наполеона. Американская культура просто не знает, что такое борьба с захватчиками. Этот факт, однако, никогда не мешал многим в США рассматривать знаменитую увертюру Чайковского «1812 год», посвященную Бородинской битве, как написанную специально как посвящение Американской войне 1812 года. ¹¹ Это заблуждение сохраняется и сегодня, являясь скорее своеобразным свидетельством общее незнание остальной части мировой военной и политической истории, что является нормой в США, в том числе среди представителей американского политического класса.

Представление о том, что в истории США до Второй мировой войны не было ничего действительно исключительного в военном отношении, является анафемой для сторонников американской исключительности. Задаваться вопросом, почему великий русский композитор написал увертюру, посвященную какому-то очень ограниченному захолустному конфликту, находящемуся за полмира от ключевых событий мировой истории, многим кажется совершенно неразумным. Тем не менее, эта проблема усугубляется американским взглядом на войну как на проявление тактической смекалки на поле боя в стандартном сражении без учета более широкой картины, в которой победа в войне была ключевым моментом. Идея нации, борющейся всеми средствами за свое выживание, была совершенно чужда этому видению. Однако именно Толстой сформулировал значение войны «по-русски» и «традиции»:

И это хорошо для народа, который не отдает честь, как это сделали французы в 1813 году, согласно всем правилам. правилам искусства, и, изящно и вежливо подставив рукоять своей рапиры, вручают ее своему великодушному победителю, а в минуту испытания, не спрашивая, какие правила приняли в подобных случаях другие, просто и легко подхватывают первую дубину что попадается под руку и бьют ею до тех пор, пока чувство обиды и мести в их душе не уступит место чувству презрения и сострадания. ¹²

Элегантное маневрирование и тактика, какими бы важными они ни были, были лишь частью общей динамики войн, которые велись после вторжения Наполеона. Да, генералы посещали поле боя после его окончания, чтобы составить о нем впечатление, даже во время Второй мировой войны, но эра единственного решающего «генерального сражения» в России остановилась в 1812 году. Это нанесло серьезный удар репутации Наполеона как великого стратега. Великим стратегом он не был, несмотря на то, что у него была целая школа мысли, которая на протяжении веков продолжала находить оправдания – от сильно преувеличенного аргумента «генерала Винтера» до других причин, включая полное игнорирование роли русской армии – призванных смягчить очевидную очевидность. факт того, что Наполеон потерпел свое величайшее поражение в том, что должно было стать его величайшей кампанией.