Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования

Сегодня технологические возможности России в военной области ничуть не уступают американским. Фактически, открытие для публики российского Национального центра контроля и защиты в 2015 году стало наглядной демонстрацией огромной вычислительной мощности России. Некоторые отнеслись к этому с пренебрежением, другие признали, что это впечатляло. Это также показало, как такую огромную военную машину, как Вооруженные силы России, можно контролировать в новом тысячелетии. Было ясно, что этот центр представляет собой демонстрацию российского промышленного, научного и технологического опыта мирового уровня. Это было воплощение единого боевого пространства, управляемого суперкомпьютером. Западные СМИ обратили на это внимание.¹² В военно-промышленном истеблишменте США заговорили об еще одном компенсаторе, третьем. Для любого, кто серьезно изучал историю России и Холодную войну 1.0, было ясно, что не имеет значения, будет ли этот третий компенсатор успешным или нет. Игра изменилась, и именно Соединенные Штаты все чаще становились отстающей стороной или едва одерживали ничью. В некоторых критических областях, в которых отставание США будет только увеличиваться, в других Соединенные Штаты даже никогда не были соперниками.

В военно-морской войне новое поколение неатомных подводных лодок с воздушно-независимыми двигательными установками не просто приходит, оно уже здесь. Несмотря на то, что такие подводные лодки способны действовать в океане, они представляют смертельную угрозу для любой атомной подводной лодки. ВМС США не планируют развивать подобные возможности. Это автоматически создает огромную проблему для атомного подводного компонента ВМС США при действиях в ближней и дальней морской зоне России. Чрезвычайно бесшумные неатомные подводные лодки имеют преимущество перед своими атомными аналогами. Более того, показательным является шокирующее видео новейшего ССК ВМФ России, стреляющего 6 ракетами «Калибр 3М14» с интервалом менее 5 секунд между каждой ракетой по террористическим объектам в Дейр-эз-Зоре в Сирии 5 октября 2017 года.¹³ Для специалистов это стало шокирующим открытием. Откровение заключалось не в том, что российские подводные лодки могли стрелять по целям сухопутными или противокорабельными крылатыми ракетами, а в том, что схема такого залпа считалась невозможной для подводных лодок такого класса. Такой ракетный залп легко мог быть произведен сверхзвуковой противокорабельной версией ракеты «Калибр», что обеспечило очень высокую плотность такого залпа. Это резко увеличивает вероятность прорыва любой, даже хорошо защищенной, ценной надводной цели, что автоматически накладывает серьезные оперативные ограничения на любого противника.

Посыл был ясен — зоны действия таких подводных лодок, будь то в Восточном Средиземноморье и Черном море, или в тихоокеанских зонах ответственности ВМФ России, где будут развернуты следующие шесть новеньких ССК проекта 636, становятся полностью закрытыми зонами для любого противника. Появление гиперзвукового «Циркона» (3М22) кардинально меняет расстановку сил на флоте. Это технологии, к которым ВМС США не были готовы и не имеют в своем арсенале ничего, что могло бы эффективно с ними бороться. Конечно, предлагаются всевозможные экзотические и очень дорогие решения, такие как подводные дроны. Но, если не считать одних и тех же технологий, разрабатываемых Россией и Китаем, они до сих пор не способны решить самую важную проблему, с которой сталкивается любой флот, — проблему «утечки», то есть пробившейся ракеты. Сегодня у ВМС США нет эффективных средств защиты от новейших противокорабельных крылатых ракет. Более того, на горизонте ВМС США до сих пор нет жизнеспособной сверхзвуковой противокорабельной ракеты. Временная мера США по использованию маломощной ракеты SM-6 из состава комплекса ПВО в качестве Противокорабельной ракеты является свидетельством отчаянной ситуации, корни которой лежат в истории ВМС США, когда они фактически саботировали разработку серьезных противокорабельных вооружений в пользу чрезвычайно дорогих и все более уязвимых авианосцев. Несмотря на фанфары в некоторых американских военных СМИ, даже те, кто приветствовал этот опыт с SM-6 как жизнеспособную замену распределенной реальности, были вынуждены признать, хотя и осторожно, что SM-6 на самом деле не является хорошей противокорабельной ракетой.¹⁴ Действительно, странно рассматривать ракету, у которой заявленная максимальная скорость М=3,5 и боеголовку массой всего 140 фунтов взрывчатого вещества, не чем иным, как отчаянной попыткой продемонстрировать что-то, что, по крайней мере на бумаге, может пройти мимо как адекватная технология. Сто сорок фунтов взрывчатки на SM-6, конечно, меркнут по сравнению с 440 фунтами российской специализированной противокорабельной ракеты 3М54 («Калибр»), которая по-прежнему значительно превосходит SM-6. По сравнению с ракетой P-880 Onyx с ее 550 фунтами взрывчатки взрывная мощность SM-6 кажется просто ничтожной.