Утреннее сияние

Грэйси радостно завизжала и побежала за мной на кухню. Мы вместе разбили яйца и смешали масло и сахар. Кухня наполнилась божественными ароматами ванили, корицы и горячего масла, и, когда наконец зазвонил таймер духовки, мы едва дождались, пока рулетики остынут, и принялись их есть, разумеется, с теплым молоком.

– Это лучшие пирожные, которые я когда-нибудь пробовала, – заявила Грэйси.

– Я, пожалуй, с тобой соглашусь, – сказала я, протягивая руку за новой порцией.

Когда пирожные остыли, я положила полдюжины в пакет.

– Это для твоего папы, – сказала я. – И надо оставить несколько штук для твоей мамы.

Интересно, что скажет Келли – профессиональный повар – о моих кулинарных способностях? Но больше всего меня интересовало, что она подумает о том, что я провожу время с ее дочерью.

Когда Алекс наконец постучал в дверь и вошел в комнату, мы увлеченно раскладывали на полу двойной пасьянс.

– Привет, – заявил он с порога.

Я подняла взгляд, положив очередную карту на стопку червей.

– Ну, как все прошло?

Он закатил глаза.

– В общем, отлично. Рад, что со всем этим разобрался. Как тут моя девочка?

Грэйси вскочила.

– А мы пекли пирожные!

Алекс расплылся в улыбке.

– Знаю. Этот божественный аромат чувствуется даже на улице. Можно попробовать?

Грэйси вручила ему пакет.

– Ух ты, – произнес он. – Вкусные, наверное.

– Пекли по рецепту Пенни, – пояснила я.

Он повернулся к Грэйси.

– А теперь я должен забрать эту малышку домой. – Он на секунду замялся. – Ты можешь пойти с нами, Ада, если хочешь.

– Нет, – быстро ответила я. – Идите вдвоем. Мне сегодня надо закончить кое-какие дела.

– Ну, хорошо. Заходи попозже, ладно?

* * *

Не успел Алекс уйти, как я бросилась звонить Джоани.

– Я сегодня все утро провела с дочкой Алекса, – сообщила я, устраиваясь на диване. – Мы вместе ходили в церковь.

– В церковь?

– Да, и там мне было так хорошо, так легко.

– И как тебе девочка?

– Она очаровательна. – У меня словно комок стоял в горле. – Элле бы она понравилась.

– Как ты думаешь, а ты ей понравилась?

– Думаю, да, – ответила я. – Во время проповеди она заплетала мои волосы, а потом мы пекли пирожные у меня дома.

– Вот и отлично, – сказала Джоани. – Как продвигается расследование?

– Мне кажется, я зашла в тупик, – честно призналась я, раскладывая содержимое сундука Пенни на полу. – Никто не хочет говорить о Пенни. Думаю, надо разыскать ее мужа.

– Как его зовут?

– Декстер Уэнтуорт.

– Звучит, как имя персонажа из детективных сериалов. Знаешь, такой богатый избалованный плейбой, которые всегда уходят от возмездия за убийство, потому что денежные мешки – их папаши – нанимают ушлого адвоката.

Я представляла, как Джоани выразительно закатывает глаза на другом конце континента.

– Не надо пока его осуждать, – сказала я. – А если он действительно всего лишь безутешный муж?

– Разве ты не упоминала, что у него были интрижки с другими женщинами?

– Допустим, – сказала я, вспоминая о Лане Тёрнер. Конечно, это только предположение, но уж больно похожее на правду. – Да, наверное, так и было. Но ведь это не повод для убийства. У многих мужчин в пятидесятые годы были романы на стороне. Вспомни сериал «Безумцы»[20].

– Интересно, он похож на Дона Дрейпера[21]? – мечтательно протянула Джоани.

– Знаешь, а он на самом деле ничуть не хуже, чем этот красавец, – сказала я. – Судя по фотографиям, которые я видела, у него были темные волосы и очень самоуверенный вид.

– Ну, хорошо. Но ты уж там поосторожней, пожалуйста. Если он все-таки имеет отношение к исчезновению Пенни, то ему вряд ли понравится, что ты везде суешь свой нос.

– О чем ты говоришь, Джоани, ему сейчас уже за девяносто.

– Знаю, – ответила она. – Не имеет значения, сколько лет преступнику. Если он хочет скрыть правду, то его ничто не остановит.

* * *

Положив трубку, я еще некоторое время обдумывала наш разговор с Джоани. Но я была твердо уверена, что мне не удастся сложить вместе весь пазл этой истории Пенни, не выслушав Декстера. Поэтому я использовала свое мастерство поиска в Интернете, приобретенное за годы работы репортером, и в конце концов мне удалось разыскать адрес интерната для престарелых, где он в настоящее время пребывал.

Я набрала его номер и в ожидании ответа на звонок принялась просматривать абстрактные пейзажи Декстера Уэнтуорта на сайте его поклонников. Они были довольно большие, выполненные резкими мазками и почему-то не излучали никакого тепла. Интересно, насколько произведения Декстера Уэнтуорта-художника отражают внутренний мир Декстера Уэнтуорта-человека?

После третьего звонка оператор сняла трубку, и я попросила ее соединить меня с Декстером Уэнтуортом.

Через минуту в трубке раздался низкий, хрипловатый голос, явно принадлежащий пожилому человеку.

– Алло?

– Мистер Уэнтуорт, меня зовут Ада Санторини.

Меня удивило, что я так сильно разволновалась. Мне не хотелось, чтобы он сразу же повесил трубку, мне важно было узнать, что он может рассказать о своей жене.

– Понимаете, я живу в плавучем домике, который раньше принадлежал вам, и я звоню, чтобы задать вам кое-какие вопросы.

– Вы живете на Лодочной улице?