Утренняя луна

— Не смейся над Эдилином! Роэн — последний из Мактернов — старейшего семейства Эдилина, которое поселилось здесь в 1760 году. — Джекка понимала, что Трис ее дразнит, но вместе с тем в его голосе звучала гордость.

— Что он делает в хижине?

— Питается белками и опоссумами. — Поскольку Джекка промолчала, Трис расхохотался. — Роэн живет в Калифорнии и преподает философию в Беркли.

— Ах вот как. Интеллектуал.

— Что-то вроде. Но с виду этого не скажешь. У него есть хижина, куда он уезжает при каждой возможности. Сейчас он в творческом отпуске. Пишет. Так что он живет в своей хижине один.

— Что он пишет? Философский трактат?

— Не поверишь. Он работает над детективным романом.

— Шутишь?

— Вовсе нет. Ему надоело преподавать, хочет заняться чем-то другим. Поедешь с нами? У Роэна две спальни. Ты и Нелл займете одну, мы — вторую. Обязанности по кухне будем выполнять по очереди. Ты любишь рыбачить?

— Я люблю рисовать полевые цветы.

— Хорошая идея, — обрадовался Тристан. — Рекламная кампания Ким может основываться не только на орхидеях, но и на маргаритках. Но я бы хотел попросить тебя об одной любезности.

— О какой?

— Я ни минуты не сомневаюсь, что, когда Нелл увидит твои работы, она немедленно захочет попробовать себя в живописи. Не могла бы ты дать мне список того, что ей для этого понадобится, и я куплю все это в Майами.

— Это и есть любезность? Составить список?

— Да, — ответил Тристан. — А в чем дело? Что-то не так?

Джекка была рада, что он не может видеть ее лица. Должно быть, она взирала на него с обожанием. Она знала по собственному опыту, что, когда мужчина просит о любезности, речь идет не о такой мелочи, как помощь племяннице.

— Я позабочусь о Нелл. В любом случае при моей удачливости я скорее всего окончу свои дни, обучая недорослей основам живописи.

Тристан не был уверен, что должен что-то ответить, боясь выдать себя. Ким сказала, что картины Джекки не продаются, но ей совершенно незачем об этом знать.

— В моей собственности пара зданий в деловой части города, а у Роэна их полдюжины.

— Так вы, оказывается, богатые парни? — Джекка не поняла, с какой целью Трис сообщил ей эту информацию.

— Я просто подумал, что в Эдилине до сих пор нет места, где люди могли бы изучать искусство.

Джекка тут же разозлилась.

— Отличная идея! — воскликнула она. — Я могла бы научить стариков рисовать любимых собачек, а детей — расписывать горшки…

— Я все понял, — сказал Трис и засмеялся. — Задала ты мне задачу…

— Какую?

— Если я хочу, чтобы ты осталась в Эдилине, тебе нужно подыскать другое занятие.

Теперь настала очередь Джекки смеяться.

— Не думаю, что это когда-нибудь произойдет. Лучше скажи, ты часто бываешь в Нью-Йорке?

— Примерно раз в три года.

«Мне будет не хватать тебя», — подумала Джекка и сама себе удивилась. Неужели она действительно будет тосковать по человеку, к которому ходила на свидания безлунными ночами? Когда Трис начал в темноте передвигать тарелки, она поняла, что он делает. Он хочет освободить место, чтобы она могла сесть ближе. Она молча ждала, потягивая шампанское, пока не почувствовала, что он дотронулся до нее.

Ни минуты не колеблясь, Джекка подвинулась к мужчине, расположилась между его вытянутыми ногами и прижалась спиной к его груди. Когда он обнял ее — и здоровой рукой, и больной — ей стало на удивление уютно. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к плеску воды и ночным звукам.

— Я буду скучать, — тихо сказал Тристан, касаясь губами ее уха. — Не возражаешь, если я позвоню тебе?

— Буду ждать. Каждый день стану рассказывать тебе, каким пыткам аэробикой меня подвергли миссис Уингейт и Люси.

— Кстати, об аэробике: сегодня был танец живота?

— О да. У Люси здорово получается. Миссис Уингейт и мне никогда не достичь такого мастерства.

— Полагаю, вы должны позволить мне стать судьей, — сказал Трис. — Как врач, я мог бы…

— И не мечтай.

Тристан хихикнул.

— Ты ждешь встречи с Ридом?

— Больше ни о чем думать не могу. — Тристан промолчал, и она, повернув голову, удивленно уставилась в темноту. — Понимаю, это невозможно, но мне почему-то кажется, что ты ревнуешь.

— Моя девушка грезит о… как ты сказала… красоте обнаженного тела другого мужчины, а я не должен ревновать?

— Когда это я стала твоей девушкой?

— Сегодня. Я весь день думал о тебе.

— Это потому, что у тебя сейчас нет работы. Если бы ты весь день был занят, то обо мне даже не вспомнил бы.

Я осталась бы девицей, о которую ты споткнулся в темноте, и все. Сомневаюсь, что ты пригласил бы меня на свидание на вторую ночь, и уж тем более на третью.

— Полагаю, ты не права, — сказал Тристан. — Ты забываешь, что у меня есть твоя фотография. Я с нетерпением ждал встречи с тобой с того самого момента, как Ким начала рассказывать всему городу о твоем приезде. — Он сделал паузу. — Сколько ты сегодня сделала рисунков? Или ты фотографировала? Послушай, я только сейчас подумал, что ты должна увидеть орхидеи у меня дома.

— Дома у тебя другие цветы?