Утренняя луна

В последнем альбоме было много семейных фотографий. Она увидела Тристана в день окончания колледжа. Он стоял рядом с мужчиной, который мог быть только его отцом. Они были очень похожи, и Джекка подумала, что, когда Тристану перевалит за пятьдесят, он будет таким же.

Перелистывая каждую страницу, она все сильнее колебалась. Хочет ли она увидеть Тристана таким, как им он стал сейчас? Хотя, разумеется, увидеть кого-то на фото – совсем не то, что увидеть его же вживую.

Она листала альбом, наблюдая, как мальчик становится мужчиной. Он был по-настоящему красив. В юности Тристан выглядел как модели на афишах Нью-Йорка.

Его лицо и тело – на некоторых снимках он был в плавках на пляже – могли помочь продать все, что угодно, любой женщине.

Больше всего ей понравились два не слишком качественных снимка, сделанных, судя по пейзажу, один в Африке, другой в Южной Америке.

Снимали не великолепной аппаратурой миссис Уингейт, а дешевой «мыльницей», которая дает размытые изображения. Вероятнее всего, он прислал их «мисс Ливи», поскольку в уголке одной было написано: «Скучаю без вас всех», а на другой: «Детям понравились игрушки, спасибо».

Еще была фотография нескольких человек, стоявших перед каким-то домом – судя по всему, перед его кабинетом в Эдилине. Они пили шампанское и смеялись. Надпись под фотографией гласила: «Тристан наконец получил свой кабинет».

На одной фотографии Тристан целовал молодую женщину под веткой омелы в доме миссис Уингейт, на другой они разворачивали подарки.

В конце были две фотографии, сделанные одна за другой. На одной Тристан озабоченно рассматривал орхидею в оранжерее, на другой с улыбкой смотрел прямо в камеру, а его лицо буквально светилось любовью к фотографу.

Джекка осторожно закрыла альбом и прижала его к груди. Не удивительно, что миссис Уингейт обожает Тристана. Когда человек смотрит на тебя таким взглядом… Эти глаза могут растопить лед в сердце любой женщины.

Она еще немного посидела в оранжерее, прижимая к себе альбом и глядя на орхидеи Тристана. Что ж, теперь она знает довольно много о мужчине, которого не видела при дневном свете.

Сейчас она могла думать только о том, что этот изумительный мужчина живет в соседнем доме. Ей достаточно пройти по тропинке через лес и потом… Что потом? Пообедать вместе? Поговорить о детстве и родственниках?

Нет уж. Лучше встретиться в полной темноте и обменяться тайнами, как, например, о женщине, в которую он почти влюбился.

Правда, они уже обменялись всей обычной повседневной информацией, которую хотят знать друг о друге люди при знакомстве.

Не хватает только визуальной информации.

Джекка взглянула на альбом, который все еще прижимала к груди, и заставила себя положить его. Пора работать.

Она аккуратно сложила все альбомы на кофейный столик в гостиной и пошла к себе в комнату, чтобы приготовить краски. Конечно, она снова пропустила свет раннего утра, чтобы сфотографировать орхидеи, но, может быть, сможет поймать богатые краски заката.

Поднявшись по лестнице, Джекка услышала знакомое жужжание из комнаты Люси, но сегодня оно показалось ей громче. Увидев, что дверь открыта, она не удержалась и заглянула внутрь.

То, что она увидела, не могло не заинтриговать. Вдоль трех стен стояли низкие тумбочки с разными видами швейных машинок. В центре располагался стол с большой рабочей поверхностью, бесчисленными ящиками и полками. В четвертой стене имелась просторная ниша, исполнявшая роль кладовой, внутри которой Джекка увидела рулоны тканей, уложенные по цвету. Все начиналось с тонов от белого до красного, оранжевого и фиолетового, потом следовали оттенки синего. Коричневые тона переходили в черный.

– Ух ты, – выдохнула Джекка, завороженная магией цвета.

– Я так и думала, что вам понравится, – сказала Люси и сделала рукой приглашающий жест. – Заходите, посмотрите, как я живу.

– Мне не хотелось бы вам мешать.

– Вы и не мешаете. Надеюсь только, вы не обидитесь, если я буду продолжать работать при вас. Нужно выполнить заказ для магазина.

Джекка прошла в кладовую и погладила рукой цветные рулоны. В основном это был хлопок традиционных цветов. Но были здесь белые, серые и пастельные ткани, мягкие, словно тончайший шелк. Джекка вопросительно взглянула на Люси.

– Это швейцарский батист. Ливи использует только лучшие ткани. Все, что мы используем для отделки, – внизу в ящиках.

Джекка выдвинула один ящик. Там оказались разные ленты, тесьма, кружева, не слишком ее заинтересовавшие. Ее внимание было приковано к рулонам.

– Что вы с этим делаете?

– Немногое. – Люси выкраивала то, что показалось Джекке крошечным лифом платья для маленькой девочки. – Когда я впервые приехала сюда, мне хотелось научиться стегать, и я купила машинку. Потом я, вероятно, сошла с ума и начала приобретать рулоны ткани. Но вскоре я связалась с магазином Ливи и… – Она пожала плечами.

– Значит, вы приехали сюда не для того, чтобы работать с миссис Уингейт?

– О нет, – ответила Люси, но не проявила желания поделиться другой информацией о себе.

– Разве вы не знали ее до того, как приехали в Эдилин?