Утренняя война

Стоктон дернулся назад, и быстрый удар Дэйна достиг его живота. Мгновением позже последовал другой апперкот в подбородок. Дэйн отодвинулся от дверей мастерской, чтобы не потерять равновесия, случайно ударившись о них.

Пошатнувшись, Стоктон нанес неуклюжий удар с разворотом и угодил Дэйну в висок. Огромный вес Стоктона ошеломил его, и Дэйн понял, что если даст Стоктону возможность повторить подобный удар, то проиграет бой. В глубине души он не сомневался, что тогда рассвирепевший шериф изобьет его ногами. Или выбьет ему глаз. Или сломает спину.

Страх заставил Дэйна двигаться быстрее.

— Давай, Стоктон! Разорви этого сукина сына! — завопил один из ковбоев Кросса.

Рудольф Кросс повернулся в седле и одобрительно кивнул в ответ на этот выкрик. Восстановив равновесие, Стоктон снова размахнулся и ударил Дэйна в грудь с такой силой, что боль, казалось, пронзила все его тело. Однако это не остановило кузнеца, и Дэйн, крякнув, изо всех сил впечатал кулак Стоктону в живот, затем ударил левой рукой его в грудь, от чего у шерифа затрещали ребра.

Из Стоктона словно вышел весь воздух, и он упал на колени, корчась от жуткой боли.

Правый кулак Дэйна угодил снизу в подбородок Стоктона, за этим последовал короткий удар левой в ту же точку. Каждый свой удар кузнец сопровождал коротким громким выдохом, похожим на ружейный выстрел. Дэйн отразил предплечьем правый кулак шерифа, целившийся ему в голову, и впечатал еще два удара в живот противника, значительно превосходящего его размерами.

Стоктон пошатнулся и шагнул назад, согнувшись пополам и прижимая обе руки к животу. Дэйн атаковал его градом ударов, разбив щеку; голова шерифа мотнулась влево, кровь брызнула на обоих дерущихся. Из окровавленного рта шерифа вылетел зуб.

Широко открыв глаза, плохо осознавая, что происходит, Стоктон беспорядочно замолотил кулаками. Дэйн с легкостью отразил его атаку и, шагнув вперед, нанес очередной апперкот. Стоктон всхлипнул и рухнул на землю. Стон перешел в жалобное поскуливание. Затем его вырвало.

Стоя над ним, Дэйн поднял глаза на Кросса.

— Сколько еще должен получить твой племянник, чтобы удовлетворить твой гнев?

С перекошенным от злобы лицом Кросс приказал двоим ковбоям поднять Стоктона на лошадь.

— Скажи им, пусть уберут это, — сказал Дэйн, отворачиваясь от рвотных масс. — Мне не нужна грязь перед мастерской.

Дэйн прошел через качающиеся двери, схватил серое полотенце, лежавшее у дверей на трехногом стуле и, вернувшись, швырнул его в сторону Стоктона. Полотенце порхнуло на ветру и приземлилось на сгорбленную спину шерифа.

Коренастый всадник в завязанной тесемками шляпе и длинных кожаных гамашах спрыгнул с лошади. Следом за ним спешился его сосед, француз с густыми усами, одетый в полосатые штаны, заправленные в черные ботинки. Они подошли к Стоктону и склонились над ним, намереваясь помочь.

— Проклятье! Ты еще пожалеешь об этом, — процедил сквозь зубы усатый француз в адрес Дэйна.

— Уберите это, — Дэйн указал на рвотные массы. — И побыстрее.

Коренастый ковбой схватил полотенце и двумя энергичными движениями собрал месиво. Потом оглянулся, ища, куда бы сунуть испачканное полотенце.

— Забери его с собой. Мне оно не нужно, — сказал Дэйн, не отрывая взгляда от Кросса. Рука его скользнула за спину, чтобы удостовериться, что пистолет никуда не делся. Оружие было на месте. Дэйн возблагодарил судьбу; он был уверен, что это еще не конец.

— Что? — переспросил француз, обдавая кузнеца гневным взглядом.

— Что слышал.

Француз пробормотал что-то себе под нос; коренастый ковбой, сморщившись, держал полотенце двумя пальцами подальше от себя. Общими усилиями ковбои поставили пошатывающегося Стоктона на ноги. Когда они подвели шерифа к лошади, он чуть не упал снова, тогда коренастый схватил Стоктона за ремень сзади, а француз, который был повыше ростом, подхватил его под левую руку и поднял в седло. Затем коренастый ковбой сунул полотенце в седельную сумку Стоктона и вскочил на свою лошадь.

Стоктон бессмысленно уставился на своего дядю и пробормотал нечто нечленораздельное.

— Ты отвратителен. Тоже мне, шериф! — проворчал Кросс и повернулся к Дэйну. — Кузнец, имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, сколько денег мое ранчо приносит этому сраному городу? Торсмилл существует, потому что мы позволяем ему существовать!

Дэйн склонил голову набок.

— Кросс, я прекрасно осознаю, насколько важную роль ты играешь для городской экономики. Ты и другие владельцы ранчо. Мы рады приветствовать всех вас. Но только если вы соблюдаете наши законы. — Он указал на людей Кросса. — Если вы или ваши люди остаются в городе, вы должны сдать оружие. Шериф может подержать его у себя.

Широкоплечий мексиканец по имени Большой Хуан поднял свою винтовку и презрительно фыркнул:

— Ну так иди и забери ее… сеньор.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, Дэйн молниеносным движение вскинул свой Смит-энд-Вессон.

— Положи ее, или я уложу твоего босса.