Утренняя звезда

Смотрю на открытую дверь, в проеме которой появляется не серый, не черный и даже не золотой. В нашу сторону катится огромное черное яйцо высотой в человеческий рост, поверхность гладкая и блестящая, сбоку белыми цифрами обозначен серийный номер. Это робот! Штука нелегальная, как и ультразвуковые или ядерные боеголовки. Вот чего больше всего на свете боялся Августус! Из яйца вырастают металлические конечности, напоминающие шланги на бензоколонке, в одной из них – небольшой пистолет, направленный на Севро. Пытаюсь встать, прицелиться из импульсной перчатки, но гравитация слишком мощная, и мне не удается даже поднять руку. Уж на что Виктра сильна, но и она не может пошевелиться. Севро стонет на полу, пытаясь отползти от жуткой машины.

– Окно! – с трудом выговариваю я. – Рагнар, стреляй в окно!

Импульсная перчатка меченого прижата к боку. С неимоверным напряжением он начинает сопротивляться гравитации и вытягивать руку. Его трясет от усилий. Из горла вырывается зловещая песнь войны, звучащая подобно приближающейся лавине. Пение становится все громче, низкое вибрато сотрясает все его тело, наконец ему удается прицелиться, и на ладони появляется крохотная искра – импульсная перчатка собирает оставшуюся энергию для последнего выстрела.

Моего друга бьет крупная дрожь, пальцы нажимают на спуск, рука судорожно отдергивается. Импульсный разряд летит точно в центр стеклянной панели. Звезды мигают за окном, стекло продавливается наружу и покрывается трещинами.

– Kadir njar laga!.. – ревет Рагнар.

Стекло разбивается, и космос высасывает воздух из зала, все начинает скользить. Мимо нас с дикими криками пролетает медная, но, попав в вакуум, тут же умолкает. Остальные, прятавшиеся по углам, пока мы с Севро выясняли отношения, пытаются зацепиться за полуразрушенный стол в центре помещения, хватаются за колонны. Пальцы кровоточат, с хрустом ломаются ногти, ноги болтаются в воздухе, руки рано или поздно не выдерживают. Один за другим трупы поглощает ненасытная бездна. Севро поднимается в воздух, и его относит в сторону от робота, ведь мой друг весит гораздо меньше, чем наша группа. Успеваю вцепиться в его короткий ирокез и придержать, пока Виктре не удается обхватить его ногами за пояс и притянуть к себе. Мы медленно скользим к разбитому окну, и тут меня охватывает паника. Руки дрожат. Сейчас, глядя в черную пропасть, я сомневаюсь, что принял верное решение. Севро был прав, надо было пробиваться через здание, убить Кавакса и Маттео, использовать их вместо щитов. Все, что угодно, только не этот леденящий холод! Лишь бы не тьма Шакала, из которой я едва успел выбраться!

Это просто страх, говорю я себе, а страх порождает панику. Мои друзья в ужасе, они смотрят на меня и видят, что мне тоже страшно. Я не имею права бояться! Слишком много времени я провел в страхе! Целую вечность я был унижен и раздавлен потерей близких! Очень долго я шел к осознанию своей миссии! Жнец ли я на самом деле, или это просто очередная маска, но сейчас мне нужно надеть ее, и не для других, а для себя самого.

– Omnis vir lupus! Человек человеку – волк! – кричу я, запрокидываю голову и вою что есть мочи, опустошая легкие до дна.

Рядом со мной Рагнар. Его зрачки расширены в диком экстазе. Великан открывает свой огромный рот и издает такой оглушительный вой, что, должно быть, предки слышат его зов в своих ледяных чертогах. К нам присоединяются Крошка, Клоун и даже благородная Виктра. Ярость и страх выходят из наших тел вместе с этим криком. Пусть космос тащит нас к окну, пытаясь заключить в смертельные объятия! Пусть нас ждет скорая гибель, но мое место среди этих диких воющих людей! Мы притворяемся смелыми, и в какой-то момент страх покидает нас. Только Севро молчит, пока мы мчимся навстречу бездне.

19 Давление