Утренняя звезда (СИ)

  Мальчишка уставился в пол, но Кай успел заметить блеснувшие слёзы. Странно. Действительно, он ведь читал полицейские отчёты. И почему забыл? Просто не верилось, что этот ребёнок мог убить человека. Лучшую подругу, вроде так писали в газетах? Сейчас не верилось особенно. Кай не боялся, скорее, жалел Леля. Болезнь не появляется из ниоткуда, это он знал точно. Так что винить мальчишку было, по сути, не в чем. И Кай сделал то, чего не делал уже давно - протянул руку и слегка приобнял его, притянув к себе. Хейлель помедлил, но всё же уткнулся лицом в подставленное плечо. Он тихо всхлипывал, а Кай отстранённо думал, что совершенно не умеет утешать и понятия не имеет, что в таких случаях принято говорить, да и стоит ли что-то говорить вообще. Поэтому он просто продолжал прижимать дрожащего мальчишку к себе, чувствуя, как постепенно намокает ткань рубашки, но не испытывая к чужой слабости ни малейшего отвращения или презрения. Скажи ему кто раньше, что он будет играть роль жилетки, Кай бы только посмеялся. Он сторонился людей, и подобное казалось в принципе невозможным. И вот сейчас он смирно сидит и успокаивающе гладит ребёнка по спине.

  - Кажется, ты плохо на меня влияешь, - вполголоса сказал он, не надеясь даже, что его услышат.

  Услышали. Мальчишка встрепенулся и отстранился, ладонью вытирая отчаянно-красные щёки.

  - Извини.

  - Пойдём, - Кай мгновение подумал, что-то решая для себя, и резко поднялся, протянул руку, которую Лель нерешительно принял.

  Кай вёл его старыми пустынными коридорами. Место, которое он хотел показать, было для него столь же дорогим, что и часовня, ставшая местом обеих их встреч. Теперь же хотелось несколько расширить границы этих странных отношений, установившихся между ними с первой же фразы. Откуда возникло это желание, Кай сказать не мог - сам не разобрался. Одно было ясно - отвернуться от мальчишки уже не получится. Да и не хочется, если честно. Заинтересовался, был очарован или просто увяз в чужой искренности - какая, в сущности, разница? Кай никогда бы не подумал, что так бывает... Хотя нет, было же однажды. Не так давно, если разобраться, но воспоминания были болезненными, вопреки общему светлому их настроению. Просто закончилось всё в тот раз плохо.

  - Куда ты меня тащишь?

  - Увидишь, уже почти пришли, - Кай толкнул тяжелую дверь. - Осторожно, лестница. Здесь темно, но подняться можно.

  Лель тихо чертыхнулся, и Кай крепче перехватил его руку - сам-то привык давно, а вот мальчишка может и споткнуться. Падать с лестницы больно, это Кай на себе проверял.

  - На месте, - Кай глубоко вдохнул и выпустил ладонь Леля.

  Мальчишка восхищенно ахнул - они оказались на крыше. Город, раскинувшийся перед ними, уже переливался огнями, а лес, тёмной стеной окружающий больницу с другой стороны, в сумерках казался зловещим, словно сошедшим со страницы какой-нибудь страшной сказки. Губы Леля расплылись в улыбке, и Кай снова обратил внимание, как сияют глаза, когда он радуется. Ребёнок смело подошел к краю, взглянул вниз.

  - Ты рискуешь, - насмешливо сказал он. - Я же больной, забыл? Таким, как я, не место на крыше.

  - Я надеюсь на твое благоразумие.

  Кай действительно не подумал, что это может быть опасно. Он поймал себя на мысли, что не воспринимает Хейлеля как пациента. Не может. Не получается. Или просто не хочет, понимая, что как только проведет четкую границу, тепло, идущее от мальчишки, исчезнет, и он снова будет бороться со своей пустотой в одиночестве?

  - Наивный, - усмехнулся Лель, потом закрыл глаза и раскинул руки, словно отдаваясь на растерзание ветру. Стоя на краю, ага.

  Кай подумал, что это выглядит красиво. Но за мальчишку всё-таки было немного страшно, поэтому он подошел ближе, встал рядом, готовый чуть что подхватить его.

  - Я люблю высоту, - пробормотал Хейлель, не открывая глаз. - Когда стоишь вот так, кажется, что ещё немного, и за спиной распахнутся крылья. Я бы хотел летать. Наверное, это здорово.

  - Наверное.

  Лель снова улыбнулся так, что в груди отчего-то стало теплее. Кай начал думать, что мальчишка не умеет по-другому. Только так, только искренне. Удивительно "живой" ребёнок. Не сломленный. Сильный.

  - Ты сильный, - Кай зачем-то решил сказать это вслух. Почему-то это казалось важным.

  - Мм?

  - Ты сильный, - увереннее повторил Кай. - Это место... Здесь тяжело оставаться собой. Что бы там ни говорили о помощи, на самом деле, здесь, именно здесь, сходят с ума окончательно.

  - Значит, вот чем всё для меня закончится, - голос Хейлеля звучал грустно и немного дрожал.

  - Нет, - Кай был в этом уверен. - Ты же сильный.

  - Ты сейчас меня убеждаешь или себя? - мальчишка лукаво приоткрыл один глаз.

  - Не знаю, - Кай рассмеялся.