Утренние колокола. Роман-хроника

В форме с золотыми галунами, в фуражке с гербом, он нес конверт и толстую книгу.

– Господин Энгельс? – спросил он.

– Что там еще? – недовольно проговорил отец. – Всю корреспонденцию я получаю в конторе.

– Мне нужны не вы, господин Энгельс, – посыльный произнес фамилию с подчеркнутым уважением, – а господин Фридрих Энгельс-младший. – Это было сказано небрежно.

– Да, я.

– Распишитесь в получении постановления господина обер-бургомистра, – посыльный раскрыл конверт и протянул книгу.

На гербовой бумаге было написано, что дальнейшие собрания в городе запрещаются, а если организаторы, несмотря на запрет, соберутся, то будут арестованы и привлечены к суду.

– Не хватало еще, чтобы члена семьи Энгельсов привлекали к суду! Да лучше бы ты не возвращался из Англии.

– Я готов уехать, отец. Например, в Брюссель.

Он назвал этот город только потому, что там поселился Маркс.

– Это будет лучше для всех.

Мама посмотрела на мужчин с испугом. Но дело было уже решено.

•

Весной в Брюсселе Маркс с семьей поселился на улице Альянс, в доме номер пять, в рабочем квартале, поблизости от ворот Сен-Лувен. Говорили, что здесь самые дешевые, но удобные квартиры. Энгельсу подыскали квартиру рядом, в доме номер семь.

Энгельс приехал в середине дня, Маркс ушел куда-то, и в доме его многое было удивительным.

Дверь открыла молодая женщина, с добрым крестьянским лицом. Фридрих не успел назвать себя, а она уже приветливо улыбнулась.

– Входите, господин Энгельс, мы вас ждем.

«Видимо, дальняя родственница, прислуга сказала бы: „Господа ждут вас“, а не „мы“ и не знала бы про меня».

– Женни! – позвала молодая женщина. – Приехал господин Энгельс!

– Спасибо, Ленхен, я иду! – голос был звучный, красивый.

«Ленхен» – так Карл называл служанку.

– Как мы рады, господин Энгельс, что вы приехали наконец, – проговорила жена Маркса, проведя Фридриха в гостиную. – Мы с Карлом только и говорили утром что о вас, и он вот-вот подойдет.

Она усадила Фридриха в кресло.

– Я давно хотела написать вам. Да-да, – подтвердила она, почувствовав удивленный взгляд Фридриха. – Вы жаловались Карлу, что все в «Ежегодниках» читают вашу статью об английской истории, экономическую же работу мало кто открывает. А я читала, конечно, обе, полтора года назад, когда вы их прислали Карлу в Париж. И могу сказать с уверенностью, экономическая ваша статья очень основательна и глубока. Об этом я и хотела тогда написать. Именно потому публика пока не воспринимает ее, ведь она, публика, не готова к серьезным статьям. Скажем, письмо Бакунина к Руге в тех же «Ежегодниках» наделало шума много, оттого что там одно воодушевление и его воспринять нетрудно. Та ваша работа дала много полезного Карлу, он постоянно делал из нее выписки.

– Благодарю вас, госпожа Маркс. – Фридрих был и смущен и одновременно удивлен: об образованности жены Маркса он уже слышал, но никогда еще ни одна женщина не говорила с таким знанием дела о том, что он писал.

– Недавно я получил письмо от Фейербаха, он пишет нам обоим, – Фридрих перевел разговор с себя, – Фейербах пишет, что он – тоже коммунист и для него дело лишь в том, как осуществить коммунизм. Летом он, может быть, даже покинет свою деревню и появится здесь…

– Боюсь, что он уже завяз и в религии и в природе. Карл на днях написал строки, которые сразу запомнились мне из-за своей точности, думаю, что вы согласитесь с ними… – Женни на секунду замолчала, – вот они, дословно: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Фейербах точнее многих объяснил наш мир…

– А изменить…

– А изменить смогут идущие дальше.

«Да, – подумал Фридрих, – Карлу посчастливилось».

Скоро пришел и сам Маркс. Они крепко обнялись с Фридрихом. Пошли осматривать его квартиру.

Плата за нее была скромной. Как раз это Фридриху и требовалось.

– Вечером к нам придет Фрейлиграт, я познакомлю вас, – сказал Маркс, оставляя Фридриха в новой квартире.

•

Этот вечер был для Фрейлиграта прощальным. Деньги кончались, и он уезжал в Англию. Приходилось снова заниматься коммерцией.

Маркс выставил несколько бутылок рейнского вина.

Фрейлиграт читал новые стихи, а потом и старые, – которые знали в Германии многие образованные люди.

– Как хорошо, что, едва приехав в Брюссель, вы сразу отыскали меня, – говорил он Марксу и Женни. – И в Англии я часто буду вспоминать вашу теплоту, вспоминать с благодарностью.

Потом он повернулся и к Энгельсу.

– А с вами я давно хотел как следует познакомиться. Меня всегда удивляла точность замечаний в ваших статьях о литературе и в тех словах, которые вы писали обо мне. Спасибо и вам, Фридрих.

•

Приехал Веерт из Англии. В первый же вечер он был у Энгельса, рассказывал о новостях.

– Гарни молодец. В своей газете он напечатал ваши статьи об успехах коммунизма в Германии, Фридрих, и они имели настоящий успех. Англичане увидели, что немцы их догоняют и в общественных делах… А в Манчестере, представьте, кого я встретил, едва сошел с поезда, когда ехал из Брэдфорда?

– Кого же?

– Да Мери, конечно! Я ее спросил даже, уж не ходит ли она к каждому поезду, поджидая тебя.