Утренний ветер

— Не для того, чтоб вы меня, ребята, не выдали, а просто так, по-приятельски дам вам еще на дорогу бутылочку. Когда же надумаете жениться, помогу вам строиться. Ей-богу, помогу… Ведь все мы люди.

Тоно сидел довольный. Лукавая улыбка играла у него на лице. Едва Валко вышел на кухню за бутылкой вина, как Тоно шепнул Рудо:

— Видишь, все мы люди. Только Валко — самый предприимчивый из нас, факт. Напрасно Бакош пытается перевоспитать своих рабочих. Из волка овцы не сделаешь, а из человека — красного ангела.

Из кухни вдруг послышался крик. Сначала кричала жена Валко, потом он сам. Он вбежал в комнату красный от гнева, захлопнул за собой дверь, топнул ногой и со стиснутыми зубами прошипел:

— Я заявлю в милицию!

Сейчас его трудно было узнать. Он стоял со вскинутой головой, с руками, сжатыми в кулаки, готовый броситься на кого угодно. Маска кроткого, добродушного человека исчезла с его лица, глаза горели гневом, как у дикого зверя.

— Я заявлю в милицию! — повторял он, а когда Тоно спросил, что же случилось, задыхаясь, едва выдавил из себя:

— Ребята, ребята оборвали у меня смородину. Я не позволю воровать мое добро!

6

Даже стройка «На болотах» со всем своим нагромождением камня, песка, бетона и арматуры не смогли изменить живописного Поважья. Природа обступала ее со всех сторон широкой полосой зелени. Она перебивала запахи стройки смоляным духом темных елей с окрестных вершин, обдавала влажным ветерком с Вага, благоухала скошенным в горах сеном. И даже на самой стройке природа давала о себе знать зелеными оазисами травы, поросшей на затоптанной земле, растущими за ямой с известкой большими дикими маками.

Однако еще больше красок природы запечатлелось на холсте художника Крчулы.

Сам Крчула, одетый в рабочий комбинезон, стоя за мольбертом, рисовал новую картину. На ней на фоне строящегося дома уже появились разные оттенки зеленой краски, передающей богатый убор Поважья. Он работал кистью легко и вдохновенно.

Позади художника стоял Рудо. Он не отрывал глаз от картины, на которой уже туманно вырисовывалась панорама стройки. Рудо удивлялся, с каким мастерством художник рисовал стены домов, машины, людей, как сумел он сосредоточить внимание зрителя на жилом новом доме и на стоящем на переднем плане ребенке с одуванчиком в руке.

Крчула оглянулся и, когда заметил восторженное лицо Рудо, улыбнулся:

— Нравится вам?

— Очень, — ответил Рудо, — и знаете почему? Когда человек осмотрится вот так кругом, он заметит, прежде всего беспорядок, а у вас в этом есть свой порядок. Только почему на картине так много зелени?

На подставку прыгнул кузнечик. Он уселся под правый угол картины и застрекотал свою вечернюю песенку о скошенных лугах.

У Крчулы ожили выцветшие голубые глаза. Он потер пальцами ухо и засмеялся:

— Видите, ему понравилась зелень на картине… Вы спрашиваете, молодой человек, почему у меня столько зелени? Трудно мне ответить, чтобы вы сразу поняли. Скажу только, что картина — это не фотография… Чтобы вызвать более глубокое впечатление у зрителя, художник должен переосмыслить в себе действительность, по-своему ее перевоплотить, показать ее так, как он ее видит, как представляет.

Он осмотрелся кругом слегка прищуренными глазами, положил руку на плечо Рудо и продолжал:

— Вы это хорошо заметили, что в беспорядке я нашел определенный порядок. Мне хочется, чтобы люди, взглянув на картину «Стройка», увидели в сегодняшней работе завтрашнее совершенство. Ведь в конце концов это должен чувствовать каждый строитель, каждый каменщик. Он должен видеть перед собой конечную цель, видеть счастливую семью, которая будет жить в построенном им доме. Посмотрите, — улыбнулся Крчула, — кузнечик догадался, что это не настоящая трава. Ну, ничего, картины мы рисуем не для насекомых.

Рудо был озадачен. До сих пор ему и в голову не приходило, ради чего орудует он каждый день лопатой. Крчула, пожалуй, прав, но эта правда скорее подходит для главного инженера строительства, для прораба, даже для бригадира. Помнится, нечто об этом говорил, кажется, Мишо Бакош, когда Рудо прорабатывали в обеденный перерыв. А какая цель может быть у простого бетонщика?

— Тоно Илавский не согласился бы с вами, — сказал Рудо. — Он утверждает, что здесь только хаос.

Крчула покачал головой:

— Не поддавайтесь таким речам. Когда строят, то бывает хаос. Это вполне естественно, но надо всегда видеть за этим перспективу. Представьте себе, у вас в руках ком глины и вы хотите вылепить фигурку. Глина бесформенна, но вы знаете, что хотите из нее сделать, уже тогда, когда замешиваете ее. И это должно вас вдохновлять, руководить вами, чтобы преодолевать все сопутствующие трудности.

Художник снова принялся за работу. Он нанес рыже-коричневую краску на изображение крана и вновь остановил свой взгляд на стройке. Рудо удалился, чтобы, нарвать полевых маков.

В это время подошли посмотреть на работу художника два механика. Они восхищались картиной, а потом один из них заметил:

— Только зря рисуете кран. Сломался. Кто-то нарочно его испортил.