Утренний Всадник

– Вот уж неправда! – мгновенно возразил Баян. – Ты мне еще весной рассказывала, что твоя мать не из Ольховиков родом, а издалека пришла. Какого она была племени? Может, не речевинского вовсе, а совсем другого. Вон в смолятичах все рыжие. Молчишь?

Смеяна и правда не находила ответа. Ольховики не могли рассказать, откуда явилась к ним ее мать, – сами не знали. Она была немая – или просто не хотела отвечать на вопросы, – и по ее выговору ничего нельзя было определить. Одежда ее была поношенной, сшитой не по росту, явно с чужого плеча.

– А отца твоего и вовсе никто в глаза не видал, – продолжал Баян. – Вот и выходит, что не должна ты непременно речевинскому князю помогать! Может, ты нашего племени.

– Но я не хочу быть вашего племени! – Смеяна досадовала и на Баяна, что мешает ей, и на себя, что теряет с ним столько времени. – Я к речевинам хочу!

Неукротимый Баян открыл было рот, как вдруг над лесом пролетел далекий волчий вой. Казалось бы, ничего необычного, но Смеяна похолодела. Протяжный вой рождался где-то в глубинах леса, отражался от низких серых облаков и летел, летел, как птица с широкими крыльями. В нем было что-то глубинно-дикое, он словно шел из самой души волчьего племени.

Впервые в жизни его слыша, она сразу узнала голос Князя Волков.

Баян замер с раскрытым ртом, забыв, что хотел сказать и о чем шла речь. На глазах Смеяны вскипели слезы ужаса, мелкие мышцы лица отказались ей повиноваться, рот приоткрылся, как будто ужас встал в горле и не давал дышать.

– Ты что? – недоуменно спросил Баян, справившись с первым удивлением.

Он не обладал ее звериной чуткостью к дыханию Надвечного Мира, и такой испуг показался ему чрезмерным.

А она вместо ответа порывисто прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди, как будто хотела укрыться от этого жуткого воя. Светловой, Держимир, попытка к бегству, их спор – все разом вылетело у нее из головы. Осталось то, чему она раньше не уделяла внимания, – разговоры о дебрическом оборотне. Напрасно она считала его выдумкой болтливых купцов. Он не просто был на самом деле – он находился не так уж далеко от них. Сын Велеса, Князь Волков, князь племени дебричей – слишком много, чтобы иметь его своим врагом и без разрешения вторгаться в его земли.

– Это он! – едва сумела выговорить Смеяна. – Оборотень! Он близко! Он идет к нам! Я его чую, ты понимаешь! Он идет сюда!

В ее лице и голосе было столько ужаса, что поверил бы и чужой. А Баян знал, что ей стоит верить. Вой повторился; теперь низкому, глубокому голосу Князя вторило несколько голосов потоньше – простых волков. И они были ближе, чем в первый раз.

Баян соображал быстро. Оторвавшись от Смеяны, бросился будить спящих. Вскоре все были на ногах, поспешно протирали снегом заспанные лица, оправляли одежду и оружие.

– Скорее седлать, и ходу отсюда! – распоряжался Держимир. – Дебрический волк нам не по зубам, в драку напрасную лезть нечего, попробуем уйти. А не выйдет – тогда и поглядим.

Он не так уж долго поспал, но стал гораздо бодрее, слабость и равнодушие прошли, он выглядел собранным и решительным.

– Он там! – Смеяна показывала на полуночь – как раз туда, куда им нужно было идти.

Ей было так страшно, что она не могла сдержать дрожи, хотелось скорее бежать без оглядки, прятаться. Только куда спрятаться от оборотня? Во владениях Князя Волков чужаку не укрыться и не запутать следа.

Время от времени вой доносился из чащи леса, и каждый раз он был ближе, словно накатывался волной.

– Они нас загоняют, – пояснил Дозор, знакомый с обычаями волчьей охоты, и его голос казался неестественно спокойным. – В кольцо берут. Давайте к реке – там простора больше.

Почти мгновенно собравшись и не тратя времени на то, чтобы разобрать свои лежанки и шалаш, дрёмичи поскакали по вчерашней тропе назад. При этом на память им не однажды пришла Звенила, тоже уехавшая по этой дороге. Холодом пробирало от мысли – уж не она ли и навела на них дебрического оборотня? Но Баян был прав: мертвой она причинила бы гораздо больше вреда, чем живая. Дебрический оборотень – хотя бы наполовину человек.

– Пятнадцать верст – не так уж далеко! – крикнул на скаку Баян, обернувшись к Смеяне. – Днем да по старой тропе – до Истира доскачем. А на Истире он нас не тронет! Истир и он уважает!

«Вы сами-то не очень Истир уважали, когда на Прочена напали!» – подумала в ответ Смеяна. Но хотелось верить, что Князь Волков чтит священную реку больше, чем несчастливец Держимир. Только вот успеть ли?

Теперь повод ее коня никто не держал, но Смеяна не испытывала желания ускакать от дрёмичей. Куда? К оборотню? Князь Волков внушал ей такой неодолимый ужас, что даже Держимир по сравнению с ним казался близким, чуть ли не родным. Ее ужас был даже больше, чем у других: она острее простых людей чувствовала силу Князя Волков. Эта сила была разлита в воздухе, искрилась в каждой снежинке, дышала в стволах деревьев. Это был его лес, его глаза скрыто наблюдали за беглецами из складок коры, это к нему несся по ветру шепот ветвей: «Здесь! Здесь!» Смеяне казалось, что эта сила уже пожирает ее, лишает воли к сопротивлению.