Утри мои слезы

– Наташ, ты заранее сготовь лишь плов с сухариками, колбасы, свекольник или окрошку, салат «оливье» сваргань. Только не заправляй и огурцы порезанные отдельно поставь! Остальное приготовь в пятницу и на лотках разложи на леднике. Жарить и печь начинай только по заказу, иначе вкус не тот будет. Блюда украшай зеленым горошком, листьями салата, колечками свежего перца и помидор, луком-репкой, зеленью. На горячее свари харчо с рассольником из почек или солянку мясную сборную. Вот их тоже можешь накануне сделать и на леднике поставить.

Куракина растерянно поглядела на нее и вновь полезла в сумку за блокнотом…

Появившийся Валентиныч приволок в палату по очереди небольшой телевизор и видеомагнитофон, объявив:

– Нечего скучать! Да и от мира отрываться не стоит. Вот я тут подумал и купил по дешевке. Смотрите на здоровье. Вася кассеты у Коноплевых может взять. Там есть…

Прошло пять дней. Василь, как посмеивались врачи, «поселился» в госпитале, проводя у кровати Инги целый день. Приходил рано и уходил поздно. Никто больше не останавливал его по утрам. И даже прапорщик Державин лишь козырял теперь в ответ на его раннее появление и отходил в сторону, прекрасно понимая, что полковник все равно прорвется к своей женщине.

Горный читал Жаровой книги и газеты. Вместе смотрели телевизор, особенно новости из Чечни. Проанализировали происшествие на плато и сошлись во мнении, что действовали правильно. Горный лишь посетовал:

– Это мне надо было пулю получить. Да кто же знал, что эта сволочь посредине пойдет!

Жарова улыбнулась, поняв все. Пожала его руку, слегка потянув к себе. Когда склонился, шепнула в ухо:

– Глупости не говори, и винить себя не смей. Я знала, на что шла, а имейся возможность, прикрыла бы любого собой…

Коноплевы практически не видели своего постояльца. И хотя Селиверстов договорился с Андреем о питании военного, тот питался в госпитальной столовой. Несколько раз Мария Коноплева пыталась вечером накормить «квартиранта». Вставала, услышав его шаги. Пыталась заставить поесть, но Горный, чуть улыбаясь, отказывался:

– Я не голоден. Меня, похоже, поставили на довольствие в столовой госпиталя.

Полковник догадывался, что с поварами и госпитальным начальством договорился генерал-майор Карпенко. Валентиныч, по просьбе Василия, привез кое-какие необходимые вещи с базы, и теперь полковник был «обеспечен»: побрит, зубы почищены, сам в порядке. В Лаго-Наки он так и не поехал. Карпенко заглядывал в госпиталь каждый день, привозя новости о допросах Хомякова и бандитов. Практически все предположения полковника подтвердились.

Во вторник в госпитале появился Муса. Постучавшись, вошел в палату. Коротко поздоровавшись и пристроившись на стуле у кровати Инги, заявил:

– В выходные, думали, помрем! Вчера отлеживались. Все, словно трупы. Даже Валентиныч! Народу столько приехало, еле успевали поворачиваться. – Ухмыльнулся довольно: – Матвею и мне пришлось пару драк раскидывать. А Наталья с подружкой Насти Селиверстовой в кафе шесть новых блюд готовила. У девчонки склонность к готовке. Я на шашлыках был. Валентина плов продавала. Матвей носился с углем, блюдами и следил за магнитофоном…

Хохотнул довольно, заметив, что его внимательно слушают и мужчина, и заметно поправившаяся женщина:

– Валентиныч к двенадцати ночи за кассу в кафе дочку поставил, а к нам с Валей ее подружку прислал. Так девчонка к часу ночи заснула, уткнувшись носом в коробку с деньгами! Если бы не я и деньги бы утащили! Девчонки-подростки убегались до полусмерти! – Пожал плечами, словно в недоумении: – Утром в воскресенье Наталья их еле разбудила. К концу воскресенья полки вновь пустые были! – Посмотрел на обоих: – А я ведь попрощаться заехал. Возвращаюсь в Чечню. Теперь буду работать легально.

Горный посоветовал:

– Ты, прежде чем к делам приступить, семью и родителей с братьями-сестрами спрячь! Если хочешь, могу помочь вывезти их, чтоб никто не узнал, куда.

Валиев согласился, коротко кивнув:

– Это было бы не плохо, но ведь ты туда еще не скоро.

Василь решительно вытащил из сумки Инги ручку и блокнот. Быстро что-то написал на листке. Вырвал и подал:

– Держи! Обратишься вот к этому человеку. Тут телефон есть. Скажешь от меня. При встрече покажешь листок. Он поможет. Только листок этот своим не показывай. Звони по-тихому. Потом запись уничтожь!

Муса построжел лицом и твердо ответил:

– Да знаю я все. Даже знаю, кто связан с бандитами в нашем отряде. Теперь они у меня получат. За все спрошу!

С Валиевым попрощались тепло. Обнялись. После всего пережитого вместе, национальность отошла в сторону. Прощались просто с другом. Даже Горный больше не вспоминал, что Муса чеченец. Жарова дала свой номер мобильного и пожелала:

– Надеюсь, встретимся! Береги себя. Звони!