Утро богов

— Ты когда-нибудь играл со мной в «Северо-западный проход»?.. Нет, в то время мы не дружили с тобой.

Это была такая игра, — продолжал он, — в которую каждый ребенок, обладающий живым воображением, готов играть целые дни напролет. Надо было отыскать «северо-западный проход» в школу. Дорога туда была простая и хорошо знакомая, но игра состояла в том, чтобы найти какой-нибудь окольный путь. Нужно было выйти из дома на десять минут раньше, пойти куда-нибудь в противоположную сторону и пробраться через незнакомые улицы к своей цели. И вот однажды, заблудившись в каких-то закоулках по ту сторону Кемпден-хилла, я уже начал подумывать, что на этот раз проиграл и опоздаю в школу. Я направился наобум По какой-то уличке, казавшейся тупиком, и внезапно нашел проход. У меня блеснула надежда, и я устремился дальше. «Я все-таки пройду», — сказал я себе. Я миновал ряд странно знакомых грязных лавчонок — и вдруг передо мной длинная белая стена и зеленая дверь, ведущая в зачарованный сад!

Это открытие прямо ошеломило меня. Так, значит, этот сад, этот чудесный сад был не только сном?

Он замолчал.

— Мне думается, что мое вторичное переживание, связанное с зеленой дверью, ясно показывает, какая огромная разница между занятой жизнью школьника и безграничным досугом ребенка. Во всяком случае, на этот раз мне и в голову не пришло сразу туда войти. Видишь ли… я был поглощен одной мыслью — поспеть вовремя в школу, ведь я оберегал свою репутацию примерного ученика. У меня, вероятно, явилось желание хотя бы приоткрыть эту дверь. Иначе и не могло быть… Но я так боялся опоздать в школу, что быстро одолел это искушение. Разумеется, я был ужасно заинтересован этим неожиданным открытием и продолжал свой путь, все время думая о нем. Но меня это не остановило. Я продолжал свой путь. Вынув из кармана часы и обнаружив, что в моем распоряжении еще десять минут, я пробежал мимо стены и, спустившись по холму, очутился в знакомых местах. Я добрался до школы запыхавшись и весь в поту, но вовремя. Помню, повесил пальто и шляпу… И я мог пройти мимо сада, даже не заглянув в калитку?! Странно, а?!

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Конечно, в то время я не подозревал, что этот сад не всякий раз можно найти. Ведь у школьников довольно ограниченное воображение. Наверное, меня радовала мысль, что сад где-то совсем недалеко и я знаю дорогу к нему. Но на первом плане была школа, неудержимо влекущая меня. Мне думается, в то утро я был выбит из колеи, крайне невнимателен и все время силился припомнить удивительных людей, которых мне вскоре предстояло встретить. Как это ни странно, я ничуть не сомневался, что и они будут рады видеть меня. Да, в то утро этот сад, должно быть, представлялся мне прелестным уголком, куда можно будет прибегать в промежутках между напряженными школьными занятиями.

Но в тот день я так и не пошел туда. На следующий день было что-то вроде праздника, и, вероятно, я оставался дома. Возможно также, что за проявленную мною небрежность мне была назначена какая-нибудь штрафная работа, и у меня не оказалось времени на окольный путь. Право, не знаю. Знаю только, что в то время чудесный сад так занимал меня, что я уже не в силах был хранить эту тайну про себя.

Я поведал о ней мальчугану… Ну как же его фамилия? Он был похож на хорька. Мы еще звали его Пьянчужка…

— Гопкинс, — подсказал я.

— Да, Гопкинс. Я рассказал ему не слишком охотно. Я чувствовал, что этого не следует делать, но все-таки рассказал Возвращаясь из школы, часть дороги мы шли с ним вместе. Он был страшный болтун, и если бы мы не говорили о чудесном саде, то говорили бы о чем-нибудь постороннем, а я не мог думать ни о чем другом. Вот я и выболтал ему.

Ну, а он взял да и выдал мою тайну.

На следующий день, во время перемены, меня обступило человек шесть мальчишек постарше меня Они поддразнивали меня, и в то же время им было любопытно еще что-нибудь услыхать о заколдованном саде. Среди них был этот верзила Фоусет. — ты помнишь его? И Карнеби, и Морли Рейнольдс. Ты случайно не был с ними? Впрочем, нет я бы запомнил, если бы ты был в их числе…

Удивительное создание — ребенок? Я чувствовал, что поступаю нехорошо, я был сам себе противен, и в то же время мне льстило внимание этих больших парней. Помню, мне было особенно приятно, когда меня похвалил Кроушоу. Ты помнишь сына композитора Кроушоу — Кроушоу-старшего? Он сказал, что ему еще не приходилось слышать такой замечательной лжи. Но вместе с тем я испытывал мучительный стыд, рассказывая о том, что считал своей священной тайной. Это животное, Фоусет, позволил себе отпустить шутку по адресу девушки в зеленом.

Уоллес невольно понизил голос, рассказывая о пережитом им позоре.