Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

В и т т е ( опустив трубку и тяжело расхаживая один). Привлечь общественных деятелей в правительство мне не удалось. Камнем преткновения стал Дурново, мною выбранный быть министром внутренних дел. А поскольку я настаивал на его кандидатуре, то и государь отнесся к нему с недоверием, назначив его для начала управляющим канцелярией: прояви-ка преданность мне, станешь министром, и Дурново попал под обаяние его величества. Общественные деятели оказались правы. Мне советовали взять на себя министерство внутренних дел, но я не хотел всей власти, не метил в президенты, как о том провещала на весь мир дворцовая камарилья. Я знал, государь призвал меня против своей воли, под давлением обстоятельств, оказавшись пленником в Александрии, а без его доверия я буду бессилен что-либо сделать. Так все и случилось. Министры по-прежнему ездят к его величеству с докладами, а председатель Совета министров - всего лишь ширма, чучело гороховое, которым пугают и правых, и левых, и вся ненависть, вся злоба против власти сосредоточились на Витте. Государь, зная мою неприязнь к Трепову, освободил его от должности генерал-губернатора Санкт-Петербурга, товарища министра внутренних дел и командующего петербургским гарнизоном. Пожертвовал фаворитом? Как бы не так. Теперь Трепов - дворцовый комендант, то есть начальник охраны его величества и семьи, а фактически - тайный диктатор, и без его одобрения царь ничего не позволит мне сделать. Все резолюции царя продиктованы Треповым, это я вижу по стилю их и содержанию. Естественная мысль - подать в отставку. Но ведь так Россию доведут очень скоро до катастрофы. Я вижу две задачи, не решив которых я не могу уйти: это вернуть армию из Забайкалья, единственную опору власти, и сделать крупный международный заем для поправления расшатанного несчастной войной финансового положения, еще недавно столь цветущего. С решением этих двух задач смуте в стране в ее крайних формах можно положить конец. Я предложил отправить две карательные экспедиции - от Харбина и от Петербурга и военной силой восстановить железнодорожное движение по всей Сибири. С заемом сложнее из-за противоречий между Францией и Германией, но и здесь, кроме меня, никто не найдет выхода.

Но положение в стране еще более серьезное, чем предполагают власти, пребывая в величайшей панике. Из моих источников в среде революционеров я узнал: в Москве готовится форменное вооруженное восстание, между тем генерал-губернатор настолько растерян, что выходит на балкон и снимает шапку перед толпой, будучи в военной форме. Тоже Дурново, однофамилец моего Дурново. То-то дурно всем. Я дважды просил государя сменить генерал-губернатора Москвы, а положение все ухудшается там. Наконец, я буквально настоял на назначении адмирала Дубасова, который приехал в Москву с началом беспорядков, каких еще не бывало. В самом деле, форменное восстание, не бунт крестьян с красным петухом, а вооруженных рабочих.

Телефонный звонок. Москва - Петербург. Граф Витте и адмирал Дубасов.

Д у б а с о в. Граф, я вынужден вновь обратиться к вам, поскольку в это горячее время ниоткуда не могу получить отзыва.

В и т т е. Военный министр говорил мне, что уже выслан полк из Царства Польского и что он через три дня будет в Москве. Он еще не прибыл?

Д у б а с о в. Полк еще не прибыл и в каком состоянии прибудет, не знаю. Прошу настоятельного вашего содействия, чтобы были немедленно высланы войска из Петербурга. Это необходимо, иначе город перейдет в руки революционеров.

В и т т е. Так серьезно?

Д у б а с о в. Сергей Юльевич, войск мало, еле хватает охранять железнодорожные вокзалы, так что Москва остается собственно без войск. Между нами - и без командующего, ибо генерал Малахов - это всего лишь весьма почтенный старец, который не выходит из дома и не ведает, что творится в вверенных ему войсках.

В и т т е. Как же так случилось? Но надеюсь на вас...

Д у б а с о в. Сергей Юльевич, признаюсь вам, видя, как опасно всякое промедление, я обратился непосредственно с такою же просьбою в Царское Село.

В и т т е. И что?

Д у б а с о в. Мне не отвечают, и я не знаю, что и подумать. Если вы призвали меня спасти положение в Москве, помогите.

В и т т е. Хорошо! ( В досаде.) Да вот, я его призвал, ему и не отвечают. Какое ребячество! И в такое время. Господи, спаси!

Зимний дворец - Царское Село. У телефонных аппаратов граф Витте и генерал Трепов, дворцовый комендант.

В и т т е. Генерал, положение в Москве настолько серьезно, со слов генерал-губернатора Дубасова, что я прошу вас сейчас же пойти к его величеству и доложить ему, что я считаю безусловно необходимым выслать экстренно войска в Москву.

Т р е п о в. Послушайте, граф...

В и т т е. Если город Москва перейдет в руки революционеров, то это будет такой удар правительству его величества, что и представить невозможно.

Т р е п о в. Ясно, это будет иметь неисчислимо дурные последствия. Попытаюсь сделать все, что в моих силах, граф.

Граф Витте выходит из кабинета и тут же возврашается, заслышав телефонный звонок.