Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
                         То-то и влечет его?
Да нет, она скорее вас пугает,
А он бесстрашен, в том-то все и дело.

                Б е л ы й
Черноволосая и вся-то в черном,
И черноглазая, - да это символ!

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Какой?

                Б е л ы й
              "И в кольцах узкая рука".
Да это же его же Незнакомка,
Что вызвал к жизни как поэт-теург,
Хотя не хочет быть он таковым.

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Не хочет? Нет, здесь тайна, и ее
Хранит он свято от непосвященных.
Ведь и меня он прежде сотворил
Из света зорь и в жизни воплотил,
Священнодействуя, как маг, в деревне
И в городе четыре целых года.

                Б е л ы й
И что теперь? Что если он уйдет?

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Ушел он и давно, всегда в пути.
Но ей неведомо, куда идти.
И высоты она поверх подмостков
Боится или просто знать не хочет.
Скорее я уйду.

                Б е л ы й
                           Как! Вы? Куда же?

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Я поступлю на сцену. Мейерхольд
Готов зачислить в труппу для гастролей
По югу, по Кавказу.

                Б е л ы й
                                  С нею в труппе?

         Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Конечно. Вот и Саша говорит,
Последует за нами.

                 Б е л ы й
                                    В самом деле?

          Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Я думаю, он шутит. Вряд ли. Нет.
Тем более меня на сцене видеть
Ему бы не хотелось. Но за нею
Он мог бы и последовать, но тут
Нашла коса на камень. Даже искры
Летят - о том меж ними спор идет.
Пожалуй, первая размолвка.

Блок и Наталья Николаевна разыгрывают весьма выразительную пантомиму. У нее повелительные движения и жесты, он почтителен и почти неподвижен.

                  Б е л ы й
                                                       Рады?

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Чему? Мне ныне дорога на свете
Одна лишь вещь - свобода!
          (

Уходит к себе, Белый за нею.)

                  Б е л ы й
                                                   Боже мой!
Что с вами приключилось? Я боялся
Одной лишь встречи с вами, молчаливой
И величавой в красоте своей,
Все снившейся мне в Мюнхене, Париже...

         Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
И вы о снах своих рассказывали
Всему Парижу с Эйфелевой башни?

                  Б е л ы й
Я думал все о вас и рад был встрече
Хоть с кем-то, кто вас знал иль слышал лишь,
И, радуясь, как весточке от вас,
О ком я мог, о чем заговорить,
Как не о вас, касаясь раны в сердце.
Пускай и больно, боль - моя любовь,
Отвергнутая вами вероломно.

         Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
А броситься на землю не тянуло?

                  Б е л ы й
Смеетесь вы! Как это не похоже
На ту, чья женственность объята негой
И тишиною лучезарных зорь...

         Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
С любовью несказанной в мир сходящей?
О, песню эту знаю наизусть!
Не я ль предстала в ней Прекрасной Дамой,
В сон погруженной в замке, как в тюрьме?
Придумайте хоть что-нибудь свое,
Друг рыцаря, точнее, паж нескромный!