Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

В супружестве и трудном , и чудесном
Воспитана уж так я, как хотите,
Свобода, равенство - мне все дано.

               В о л о х о в а
Ну, впрямь социализм.

      Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
                                          Времен величье,
Знамение - все он провидит в нем.

                В о л о х о в а
Да, самоценность личности и воли,
Я понимаю, - в этом весь поэт,
В чистейшем виде русский гуманизм,
Что с молоком он матери впитал,
Как говорит, но верен не идее -
Всегда и всюду жизни, словно чуду.

       Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Да, кредо здесь его, сказать бы можно,
Когда б теории он не любил.
Вы любите его? Или влюбленность
Вам кружит голову, да, как вино?

               В о л о х о в а
Я сознаю вполне его значенье,
Но как поклонница его, которой
Вниманье лестное он уделил,
Влюбленный не в меня, боюсь, а в образ,
Пригрезившийся ему в далеких весях,
То Снежной Девой (Разве то не Смерть?),
То русской женщиной-полуцыганкой,
Влекущей тайнами самой Руси.

       Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Он вас находит русской совершенно
И складом речи, статью и умом,
И Русь за вами проступает зримо,
И жаждет он признанья у нее,
Склоняя голову у ваших ног.

             В о л о х о в а
С ним я теряю самое себя,
Что мне и вовсе ни к чему, но хуже:
И он прозрачен, словно херувим,
Весь светел в нимбе пепельных волос,
Нездешним кажется, не осязаем.

      Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Каков он есть, вы примете его?

              В о л о х о в а
Нет, я актриса, вряд ли выйду замуж;
Вне быта, вне житейской суеты
Мы, как весталки, служим Аполлону.

       Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Он любит вас и, значит, жаждет чуда;
Готов поверить в новую любовь,
А с нею воцарится в мире новь.

              В о л о х о в а
Нет, нет, все это свыше сил моих.
Я рада встрече - редкая удача!
Нечаянная радость, как весна,
Не может длиться долго, к сожаленью.

       Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Как молодость, и красота увянет.
Будь Ангелом-хранителем его.

              В о л о х о в а
О, боги! Ты не рада? Иль не веришь?
Соперницей твоей я не была
И уж не буду, это вижу, ясно.

Слышны беготня и крики Блока и Веригиной.

Пусть длится радость - тешится дитя,
А мы, как няни, спорим не шутя.
                    (Уходит

.)

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Теперь я знаю, что мне предпринять.
Я - Коломбина. Гей, где Арлекин?

Разносится звон колокольчика; Любовь Дмитриевна выходит открыть дверь; в дверях Чулков.

Ты легок на помине. Увези
         (хватаясь за шубку

)Сейчас туда, туда, на острова!
           (Уходит из дома.)

Сцена 4

 Квартира полковника Кублицкого. Блок в той комнате, где был его кабинет. Входит Евгений Иванов.

Б л о к (вскакивая навстречу). Здравствуй, Женя! Как я рад! Располагайся, посмотри журналы. Я сейчас. (Возвращается к столу и пишет).

И в а н о в. Я снова вижу тебя у матери.

Б л о к. Мы съехали с Лахтинской. Нет, не разъезжаемся, хотя, кажется, удобный случай. Люба в Шахматове, и мама, ты знаешь. Осенью поищем другую. Я обложился книгами и журналами - появилась возможность подзаработать критикой, да и высказаться хочу, не все же молчать, вводя в заблуждение друзей.