Утро - ещё не день

Я мог бы убедить его, что он мало изменился и вряд ли стал добродушным, но промолчал. Если не обращать внимания на поседевшие волосы, это тот самый Сеймур, герой моих кошмаров.

Он поднимается, делает несколько шагов по кухне и останавливается около окна.

- Не кажется ли вам, что уже время открыть ставни? - предлагаю я. Тут можно задохнуться.

- Не надо торопиться. Дождемся Мод.

Но она не появляется ни в обед, ни после обеда, и мы, потеряв желание разговаривать, ходим, словно звери в клетке, каждый в своей комнате.

Садится солнце, когда мой напряженный слух различает гудение мотора. Немного погодя между деревьями выныривает зеленый "мерседес". Мод входит в дом, приветливо улыбаясь, но на ее улыбку Сеймур отвечает сухим замечанием:

- Вчера вы не додумались передать через своего Франка газеты.

Она достает из сумки газету и протягивает ее Сеймуру. Тот берет и передает мне:

- Посмотрите, Альбер.

Тем временем он, наверное, успел кивнуть Мод, потому что они вдвоем выходят в комнату американца. Военный совет продолжается минут десять, времени вполне достаточно, чтоб прочитать не только коротенькую заметку от инциденте, но и зарубежные новости.

Судя по информации, взрыв на складе произошел в результате короткого замыкания, одна жертва - техник Эрих Прель, найденный на месте происшествия. Других имен не упоминается. Подробностей нет.

Ну и хорошо. Откровенно говоря, взрыв в каком-то сарае с устаревшим оружием вряд ли может кого-то взволновать. Старое железо превратилось в обгоревшее железо, только и всего. Кто станет раздувать историю вокруг такой мелочи, к тому же единственная жертва - какой-то техник!

Коротенькая заметка, безусловно, прошла сквозь фильтр военной цензуры. Выходит, Сеймур прав. Если и возникнет скандал, то он останется почти не замеченным. Напрасно надеяться, что ты станешь звездой газетной хроники!

И все же американские власти разыскивают бельгийца. Возможно, популярность и обошла тебя, но полиция не обойдет. Возможно, на дорогах вокруг контроль и снят, но на пограничных пунктах он, безусловно, действует. Когда разыскивают иностранца, вероятней всего подстерегать его на границе.

- Такие, значит, дела, Альбер, - говорит Сеймур, когда они возвращаются в комнату. - Мод нашла вам тихое, спокойное жилище в Майнце. Проведете там несколько дней, пока эта история совсем заглохнет, тем временем вам подготовят канал для побега. И тогда мы вам скажем: бывайте!

Увидев, что я намереваюсь возразить, он поднимает руку и добавляет:

- Конечно, мы можем попрощаться с вами и сейчас, если вы очень настаиваете. Я же вам сказал, что наша общая деятельность закончилась. Однако не уверен, что вы справитесь сами, имея два паспорта, из которых ни одни не годится.

- Хорошо, - соглашаюсь я. - Буду рассчитывать на вашу помощь.

- И не ошибетесь. А теперь Мод вывезет вас. Я останусь помыть тарелки.

- О, мистер... - восклицает Мод, которая привыкла принимать за чистую монету каждое слово шефа. - Если только ради тарелок...

- Идите, идите, - кивает Сеймур. - Сейчас самое удобное время для этой операции.

- Сейчас самое удобное время, - повторяет Мод, когда мы направляемся к автомобилю. - Когда едешь очень поздно, вызываешь подозрение.

Я собираюсь устроиться на своем привычном "месте мертвеца", однако Мод предупреждает меня:

- Не сюда, Альбер. Ложитесь на заднее сиденье и укройтесь этим плащом. Не надо, чтоб вас видели. И еще одно: вы уже не бельгиец. Вы австриец. Вот ваш паспорт. Конечно, лучше, чтоб не дошло до предъявления паспортов.

Она включает мотор, и машина плавно трогается, сворачивает, поднимается вверх и выезжает на шоссе.

Такого со мной еще не было - путешествовать в виде ручного багажа, брошенного на заднее сиденье.

9

Просыпаюсь с таким чувством, будто я лежу где-то в саду. Сад за окном шириной во всю стену. Легкий ветерок колышет ветви буйных зарослей, увенчанных огромными розовыми и фиолетовыми цветами, и в помещении чувствуется их благоухание.

В дверь стучат, но я не обращаю внимания. Стук становится настойчивей, потом слышен мелодичный женский голос:

- Альбер, вы спите?

- Да, сплю. Или, точнее, спал.

- Да ведь уже девять часов!

- Ну и что? Разве мы пойдем в церковь?

- Ваш завтрак остынет.

- С этого и надо было начинать, милая. Если вы хотите поднять с постели человека, начинайте с завтрака, а не с того, который сейчас час.

Через двадцать минут, умывшись и побрившись, я захожу в светлый холл, также украшенный цветами - преимущественно на обоях и занавесках. Однако прежде всего мое внимание привлекает роскошно накрытый стол.

- Последние дни мне вас очень недоставало, дорогая Мод.

- Знаю, знаю. Садитесь.

Наступает сосредоточенное молчание. Когда едят, не разговаривают, об этом можно прочитать в первой - лучшей брошюре о гигиене питания. И, только когда мы, отдав должное горячим блюдам, принимаемся за кофе, я спрашиваю:

- Какая программа?

- Программа та же: никуда не выходить.

- А вы?

- Я тоже.

Беру газеты и возвращаюсь назад в спальню, где меня ждут цветы и одиночество.