Утро космоса. Королев и Гагарин

Новенькая, точно только что сделанная, установка вкатывается на деревянный помост – свой пьедестал. Она пробудет здесь до вечера, а после праздничного салюта вновь исчезнет, теперь уже до следующего года.

Вечером ветераны завода опять соберутся у клуба, и этот нигде не записанный и не предусмотренный ри­туал соблюдается строго, хотя никто не договаривается о встречах и они случаются сами собой.

Однажды я увидел здесь академика Бармина.

А потом Владимир Павлович был в главном зале Центра управления полетами. Готовился к старту но­вый экипаж, на Байконуре уже была объявлена полу­часовая готовность. Владимир Павлович молча смотрел на экран, где отображались все этапы подготовки к запуску ракеты. По его лицу нетрудно было заметить, что академик волновался. И это казалось странным, по­тому что тот самый стартовый комплекс, за работой ко­торого он следил, отправляет в космос не первый ко­рабль и даже не десятый – несколько сотен пусков в его биографии: от первой космической ракеты через спутники, межпланетные станции, «Востоки» и «Восхо­ды» к современным «Союзам».

– Беспокоишься так, словно все впервые, – скажет чуть позже Владимир Павлович, – наверное, такая уж судьба у нас, создателей космической техники: каждый старт внове. И это ощущение не должно пропадать…

Наверное, именно эти слова и определили характер беседы с Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственных премий СССР академи­ком Владимиром Павловичем Барминым. Мы не гово­рили о конструкции стартовых комплексов, созданных под его руководством: к сожалению, даже самая совер­шенная техника устаревает быстро, другое дело – прин­ципы работы, умение найти верные пути. Особенно это важно для главного конструктора, чье положение обя­зывает принимать решения, определять уровень разви­тия той области науки и техники, во главе которой стоит конкретный человек со своими знаниями, взгля­дами, характером. В. П. Бармин относится к той уже ставшей легендарной плеяде главных конструкторов ра­кетно-космической техники, которая распахнула перед человечеством путь во вселенную. Итак, что же это за профессия – главный конструктор?

«Катюша» у заводского клуба и старт «Союза» – разные страницы одной жизни. Казалось бы, нет меж­ду ними прямой связи. Но это не так.

– Самое главное для коммуниста, для человека, на мой взгляд, – это способность отдавать самого себя до конца делу. Особенно важно, когда от тебя многое за­висит, – говорит Владимир Павлович. И его слова под­тверждаются каждой строкой собственной биографии.

…На одном из полигонов состоялся смотр новых образцов оружия. Пожалуй, наибольшее впечатление произвел залп пяти «катюш». И нарком обороны С. К. Тимошенко, и нарком вооружения Д. Ф. Устинов, и начальник генштаба Г. К. Жуков – все, кто увидел новую технику, не сомневались: ракетное оружие надо немедленно выпускать серийно. Правда, необходимы конструкторские доработки, но создатели «катюш» обе­щали устранить недоделки за несколько месяцев.

Война началась через пять дней…

Бармин приехал из наркомата поздно вечером. Его ждали.

– Нам поручено выпускать новую технику, – ска­зал он. – Двадцать два предприятия Москвы и облас­ти будут помогать. Предлагаю создать оперативный штаб. Работа круглосуточная. В первой смене Эндека и Васильев. Все ясно?

– А что именно делать? – спросил Васильев.

– Часть чертежей скоро будет, – ответил Бармин, – машина не готова к серийному производству, есть только опытные образцы… Да я и сам ее не ви­дел, – признался руководитель КБ завода.

В крошечном кабинете два городских телефона и три местных. В углу чертежный стол. Васильев при­колол к нему чистый лист ватмана. Около десяти при­шел Бармин. Они разложили чертежи, но общего вида установки пока не было.

В полночь раздались первые звонки. То материалов не хватает у смежников, то чертежей нет, то отступле­ние от размера…

– Главное – ни минуты задержки, – распорядил­ся Бармин, – решайте от моего имени… Я в наркомат.

К шести утра на «Компрессоре» появились предста­вители смежников. Они подвозили готовые детали. Кто на машине, кто на трамвае. А утром на завод пришла «катюша», одна из тех, что стреляла на полигоне.

В кабинете Бармина короткое совещание. После залпа сгорает электропроводка установки. Через два ча­са на «катюше» устранен и этот дефект. За сутки их ликвидировали более десяти. Вот так и метались Энде­ка и Васильев между телефоном и чертежным столом.

Сменялись в штабе ведущие конструкторы, а Бар­мин, казалось, не уходит с завода. Но и в цехах появ­ляется редко, у себя в кабинете сидит. С мелочами к нему не идут – не принято, да и не для этого нужен главный… А через несколько дней в КБ «Компрессо­ра» разработано два варианта новой установки – на ЗИС-5 и ЗИС-6. «Своя» машина успешно проходит про­верку на полигоне. 23 июля первая «катюша», сделан­ная на заводе, отправлена на фронт, 25 июля – вторая, а за два месяца 244 боевые установки М-13 и 72 уста­новки для снарядов М-8 вышли из проходной «Компрес­сора». Серийное производство налажено, техническая до­кументация подготовлена.