Утро любви

– Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои, будет восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!– Эти слова ласкали слух влюбленной девушке. Она с жадностью негромко вслух читала дальше. У нее на сей раз не только терпения хватило для чтения целых глав из Библии, но, к ее удивлению, появилось непреодолимое желание – читать ее дальше и дальше.

– Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Саломоновы.

Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, – моего собственного виноградника я не стерегла.

При этих словах Лиза посмотрела на свои смугловатые еще от солнечного загара руки. Потом быстро разделась донага и стала перед зеркалом трюмо, разглядывая себя с головы до ног. Все у нее было свежим и нетронутым ни безжалостным временем, ни тяжелой работой (мама ее берегла и нежила), ни чьими – то похотливыми руками. Золотисто-пшеничные локоны большими и плотными волнами спускались с головки на округлые и слегка отсвечивающие, почти прозрачные, словно пчелиный воск, в электрическом свете, смугловатые плечи. Нежные руки, похожие на лебединые шеи, едва прикрывали белоснежные, не тронутые летним солнцем и чьими-то смелыми губами, упругие девичьи груди с торчащими призывными розовыми сосцами, еще не обсосанными младенцами и не обмякшими, как у ее матери. Лиза нежно погладила себя теплыми и чуть влажными ладонями по грудям, до сей поры не знавшим мужских ласк. Лишь однажды их ощупал нахальный одноклассник после того, как они накупались на реке и валялись разморенные под солнцем на горячем и белесом песке. Тогда она, резво вскочив с песка, облапанная Петькой, отвесила ему хорошую оплеуху, которую он помнил до конца дней своих. Так как никакой другой близости и непосредственного физического ощущения нравившейся ему девушки больше никогда не испытал. А за груди схватил Лизку только потому, что видел – так поступали со своими подругами парни постарше, купавшиеся на реке в излюбленном молодежью месте неподалеку от упавшей в воду, но еще удерживаемой корнями, старой осины. Целые игрища устраивались вокруг этого дерева. На его стволе иногда любила посидеть в одиночестве и Лиза. Но такие минуты покоя и мира здесь выпадали редко. То мальчишки, то рыбаки занимали дерево для своих игр или рыбалки. И, чаще всего, в летнюю пору тут стоял настоящий ребячий гвалт, сопровождаемый частыми бултыханиями нырявших в воду односельчан. Теперь, спустя два года, Лизе самой вдруг захотелось, чтобы кто-то согрел своими ладонями ее белоснежные и полные желания груди. Поцеловал их своими горячими губами. Она не заметила, как стала ласкать себя сама, раскинувшись на освещенной почти абрикосовым светом родительской постели и продолжая читать "Песнь Песней".

– Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?

– Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.

– Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.

Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях;

Золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками.

– Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое.

Мирровый пучок – возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает.

Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских.

– О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные.

– О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас – зелень;

– Кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы.

– Я нарцисс Саронский, лилия долин!

– Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.

– Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.

Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.

Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.

Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленных, доколе ей угодно.

– Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.

Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку.

Лиза при этих словах сама взглянула в окно, выходящее в яблоневый сад – не подглядывает ли и за ней кто? С мальчишками такое сбудется. Любят по селу шастать да заглядывать в чужие окна, надеясь застать там какую-то фривольную сцену, увидеть обнаженных и занимающихся любовью молодых супругов или любовников. Она снова настроилась на чтение и, чувствуя в теле сладкую истому, полушепотом стала бормотать строки Святого Писания:

"Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!

Вот зима уже прошла; дождь миновал, перестал;