Утро любви

– Ага, принесите, если не трудно. Вы, Валерий Иванович, сильно не напрягайтесь, а то поломаетесь с непривычки. Завтра спину не разогнете и на ноги не встанете от такой пахоты.

– Ну да, ты что же, думаешь, если я городской, то никогда в земле не ковырялся? Да у нас же дача за городом была. Мы там с мамой цветы и овощи сажали. Тоже копались.

– Да какой там у вас участок был – наверно, шесть соток, с гулькин нос! – рассмеялась Лиза. – Для баловства только. А тут тридцать соток. Они нас кормят!

Вскоре Валерий Иванович сам попил водички и принес ее Лизе. Та пила, а он любовался ее влажными, словно спелые черешни, губами, светло-золотыми прядями русалочьих волос, развевавшимися под легкими порывами ветра. Нежными и полными прелести и неоткрытых тайн голубыми славянскими глазами. Красавица, одно слово красавица. И не ленивая. Какая трудолюбивая и заботливая! Вот кому-то повезет с такой после женитьбы.

– Спасибо! – протянула опорожненную кружку девушка и тепло взглянула Валерию Ивановичу прямо в глаза.

Он на мгновение почувствовал, что этот взгляд, будто прожег его изнутри и наполнил тело теплом и истомой. Учитель протянул руку, чтобы взять кружку. На мгновение их ладони соприкоснулись. Словно разряд легкого тока прошелся от ладони через плечо к самому сердцу. То же самое почувствовала в тот момент и Лиза. Короткое божественное "замыкание" оставило озорные и настороженные искры в их глазах. Но нужно было копать землю и готовить ее к посадке картофеля и овощей. Митю они отпустили погулять на улицу. И с раннего утра часов шесть кряду копали и копали теплую и так дурманившую их весеннюю землю. Валерию Ивановичу вдруг показалось, что ничего прекраснее в жизни он не ощущал. Копал раньше почву на даче, но особенно не усердствовал, а тут неловко было отставать от молодой ученицы. "Напахался", как говорится, вдоволь. И запахов земли в себя втянул столько, что почувствовал такую близость и расположение к Лизе, которых никогда раньше не было. Но руки и ноги уже не слушались его. Спина ломила от такой весенне-огородной "пахоты". И постепенно он стал тускнеть, злясь на себя за свою слабость. Лиза заметила, что Валерий Иванович постепенно с непривычки сдает. И чтобы уж совсем не расстроить его, вдруг вскрикнула, с отчаяньем вонзив вилы в землю: "Да ну ее к лешему – эту работу! Вот замучила! И я вас замучила, Валерий Иванович, бросайте все, пойдемте, умоемся да пообедаем"!

Действительно, умыться после такой работы и пролитых потов, постоянно щекотавших ноздри и щипавших глаза, было очень даже кстати. Валерий Иванович воткнул вилы в землю и согласился с хозяйкой: "В самый раз, потом закончим. Отдохнем и еще покопаем".

– Может, Вам колонку включить, чтоб душ принять?

– Не помешало бы. – Еле передвигая ноги, направляясь к дому, согласился Валерий Иванович.

– Только ты, давай, первая искупайся, я посижу на скамеечке и передохну. – Присел он на лавку в садике за домом.

Лиза согласилась. Ведь ей нужно было не только освежиться, но еще наспех приготовить обед, сварить хоть "скорый" суп и картошечки. Она быстро, словно не было усталости, прошла в дом и прошлепала босиком через сени в ванную комнату, пристроенную и оборудованную отцом по настоянию матери, которая не хотела каждый раз, особенно зимой, идти для помывки в имевшуюся у них неподалеку от дома русскую баню. Там они парились и мылись по воскресеньям, зачинали детей. А ванная служила для ежедневных гигиены и туалетов. Поэтому отец поставил на чердаке бак для воды, пополнявшийся через проложенный к нему резиновый шланг с насосом на конце, опущенным в колодец. Этот бак служил для хорошего напора воды, когда они включали газовую колонку и нагревали воду. В общем, все у них было, как у людей, не хуже, чем в городе. Но только теперь, оставшись без родителей, Лиза начинала это понимать, чувствуя тепло отцовских и материнских рук во всем, что создавало уют и удобства в их доме. Девушка вошла в ванную, пустила воду, зажгла колонку и на минутку присела на край чугунной ванны. Задумалась о своем. Потом словно спохватилась, вспомнив про свои обязанности, быстро разделась и залезла под душ. Теплая вода, выбивавшаяся упругими струйками из смесителя, щекотала груди, шевелившиеся в наплывах солнечного света, пробегая по телу, ласкала живот и бедра. Лиза взяла в руки мыло и, намыливая их нежной ладошкой, чувствовала все нараставшие в себе новые и новые желания. Весна наполнила ее своей весенней энергией и теплом, любовью и предчувствием уже близких мужских ласк, как прекрасный кувшин из тонкого фарфора, просвечивавшийся на солнце. Лизе стало душно, и она приоткрыла одну створку окна, чтоб впустить в ванную свежего воздуха. День был не по – апрельски жарким. Солнце нагрело южную сторону дома, где как раз и находилась ванная. Так что простыть от сквозняка девушка не боялась, с наслаждением продолжала купаться, поливая себя из никелированного смесителя.