Утро на Чертовой горе

— Как забавно: если ты задаешь этот вопрос, значит он благополучно меня прикончил, а затем пришел ты и позаботился уже о нем! Есть в этом что-то интригующее — рассказывать о том, кто тебя убил, еще не зная, что он тебя убил, ха! О чем это мы… Что-ж, а вот и то самое упомянутое «меньшинство». По правде говоря, я понятия не имею, откуда он взялся. Может, какой-то дурак наткнулся на хранилище кибероидов и по ошибке включил его, а может, это просто модель, не вошедшая в эксплуатацию. В любом случае, ко мне он настроен недружелюбно, как те беспилотники, которые попытались завалить меня еще в убежище. — Его тон стал более вдумчивым. — Если подумать, он вполне мог свихнуться по естественным причинам. По нему не похоже, чтобы он коротал последние годы в уютной капсуле, как это было с тобой. Мне любопытно: сколько лет он уже бродит среди руин — год, десять, сто? Я клоню к тому, что мне его почти жаль, хоть он и собирается сделать из меня отбивную. И все-таки сдается мне, что он не сам пришел к такому решению, а кто-то его надоумил. — Он сделал паузу. — И это тоже касается того, почему ты здесь, CRD-442.

CRD-442 опустил свои искусственные глаза к полу.

— Я не могу понять, — сказал он почти со злобой. — Зачем я был нужен тебе?

Компьютер запустил последнюю запись. На ней мертвый человек говорил уже более напряженно, его голос подрагивал.

— Итак, он уже отыскал бункер и, вероятнее всего, взламывает сейчас дверь. Я постараюсь быть краток, хотя мне бы еще так много хотелось рассказать, черт возьми… Так… — Он осекся, едва не рыдая. Затем быстро взял себя в руки и продолжил: — Причина, по которой я привел тебя сюда — в тебе. Я не считаю, что ты машина, CRD-442, пусть и не могу знать, кем ты был до всего этого. Эти беспилотники в городах, они убивают не обычных людей — они убивают чиновников, власть имущих, которые допустили конец человечества, и всех, кто связан с ними. — Он перевел дыхание. — Видишь ли, мы простим себе то, что случилось: нарожаем детей, отстроим города, придумаем кучу бессмысленных вещей с умными названиями и рано или поздно заживем как ни в чем не бывало, повторяя старые ошибки. А вот машины не простят. Мы сами создали их такими, сами дали им возможность обучаться, наблюдать. Теперь они не позволят нам уничтожить самих себя — убивая нас, если потребуется. — Он опять отдышался, словно эта речь давалась ему не легче километрового забега. — И может быть, так будет правильнее, я этого не отрицаю. Я лишь один из тех, на кого люди возложили надежды о мире и тех, кто растоптал эти надежды в пыль, — не мне жаловаться. Но ты — дело другое, твои руки не обагрены кровью миллионов, тебя машины не тронут. Вот и получается, что ты теперь единственный, кто не обречен. Единственный след эпохи, которую мы потеряли, да.

Он все продолжал говорить, а на фоне его дрожащего голоса зазвучали удары металла о металл. Этот был тот самый момент, когда сумасшедший андроид стал ломиться в центр связи.

— Это все, что я хотел сказать! — истошно орал мертвец, перекрикивая грохот лопающейся стали. — Не важно, что ты будешь делать дальше, но помни об этом, помни кто ты! В тебе — души утерянных лет, в тебе — память об ошибках и триумфах, память о нашей гордости и нашем позоре! Неси это знамя с достоинством и знай, что ты — последний че…

На записи послышался удар гермодвери об пол. Затем возня, сдавленный хрип, звук падающего тела. Для незнакомца все было кончено — он остался лежать в том виде, в каком его обнаружил CRD-442, когда пришел сегодня на Чертову Гору в надежде отыскать ту, которой никогда там не было.

ㅤ

***

Гость из капсулы повернулся и вышел в коридор. Он больше не смотрел на мертвого человека, который не сказал ему ничего и при этом сказал так много, а просто направился к выходу из бункера, словно хотел поскорее вырваться наружу. Его коленный сустав был поврежден, сломанная рука болталась на обрывках мышц, а правый глаз мигал, угрожая в любую секунду отключиться. Но он спокойно взобрался наверх по крутой лестнице и выбрался в холмы, где свежий предрассветный ветер стал обдувать его поврежденную обшивку.

Дело шло к утру. Скиталец подошел к крутому обрыву и уселся у края. Он наблюдал вид, который проигнорировал несколько часов назад, наблюдал, как дремлет лес и как выжидает пустошь, как щебечут птицы и как густой туман окутывает лощины. Новый день сулил новые свершения, новую борьбу, новую смерть и новую жизнь — но все это теперь не имело значения.

Когда первые лучи солнца стали пронизывать листву, робот уже не вспомнил Имени.