Утро новой жизни

Снейп же остался сидеть за столом, наблюдая, как крестник протягивает Поттеру порошок, затем, властно поддерживая того за талию, исчезает чуть позже хрупкой темноволосой фигуры в ярко-зеленом пламени.

- Надеюсь, Драко, завтра ты не почтишь меня своим присутствием. И Поттер придет ко мне один. Думаю, нам с ним есть о чем поговорить…

«Как бы там ни было, но я поговорю с этим мальчишкой. Иначе однажды это плохо кончится. Да и крестник должен понять, что ТАК обращаться с Поттером нельзя…

Ох, Северус… И с чего это ты лезешь опять спасать Поттера? Не наспасался еще за столько-то лет?.. Но, Мордред, он выглядит таким…

Где этот неизменный огонь в глазах? Где дерзкая ухмылка, сводившая меня с ума? Где его немного хамский тон? И куда смотрят его идиотские друзья, позволившие Малфою завладеть жизнью Поттера? Неужели я один хочу… спасти его?

Да и с Драко придется рано или поздно поговорить, хотя представляю, какой скандал он мне закатит, узнав, что я вмешиваюсь в их отношения… Но я ведь всего навсего выполняю свою вечную миссию, разве нет? Я же больше ничего не хочу от этого мальчишки с глазами Лили? Я всего лишь… Да! Точно! Я всего лишь… И ничего больше!»

* * *

Едва Гарри и Драко оказались в гостиной мэнора, как Малфой обнял чуть запнувшегося о высокую каминную решетку юношу, прижав его к себе.

- Как ты?

- Хорошо.

- Устал?

- Немного.

- Проводить тебя в спальню?

- Да, Драко.

- Отлично, пойдем.

Через пять минут Малфой уже вовсю раздевал Поттера, стаскивая с него мантию и рубашку, затем ботинки и носки. Когда его рука потянулась к пряжке ремня, Гарри вдруг чуть отдернулся.

- Что?

Большие темно-серые, как день за окном, глаза Малфоя удивленно смотрели на Гарри.

- Я сам, Драко, - тихо ответил Гарри, и тут же, словно в подтверждении своих слов, принялся расстегивать ремень.

Но сильные прохладные ладони накрыли руки Гарри.

- Я понимаю, ты смущался при Северусе. Он всегда тебя смущает, Гарри. Но сейчас мы одни, позволь мне?

- Драко, думаю, дело не только в Снейпе… я…

Но тут его приоткрытые губы накрыли поцелуем: горячим, напористым, страстным. Юркий язык проник внутрь и принялся изучать влажную глубину рта Гарри. А руки Драко между тем уже расстегнули ширинку и стаскивали брюки вниз, позволяя им упасть на пол.

Затем, не прерывая жадного поцелуя, Малфой настойчиво и вместе с тем аккуратно подтолкнул парня к кровати, после чего уложил Поттера и сам примостился рядом.

Они целовались, упиваясь вкусом друг друга, пока их губы не занемели, а воздуха стало не хватать. Только тогда Малфой оторвался от любовника, нежно провел руками по тяжело вздымающейся груди Гарри и, наклонившись к самому уху, прошептал:

- Я знаю отличное болеутоляющее, любимый. И, уверен, что крестный ничего против него не имеет.

- Но профессор сказал…

- Тшш, котенок. Сейчас ты сам все поймешь, и к черту профессора!

Светловолосая голова, еще недавно склоненная над лицом Гарри, вдруг нырнула вниз. И тонкие влажные от слюны губы прикоснулись сквозь ткань к еще не вставшему, но уже определенно проявляющему заинтересованность члену Поттера. Затем Драко стащил боксеры с бедер Гарри, обнажая сперва темную поросль волос, затем розовую плоть и аккуратные яички, которые тут же оказались в плену умелого рта Драко.

Наслаждаясь чуть слышными стонами, раздававшимися сверху, Драко с энтузиазмом посасывал и просто целовал яички Гарри, покрытые тонким пушком. При этом кончиками больших пальцев он скользил по обнажающейся, по мере того, как наливался член, головке. Наконец, кончик языка коснулся щелочки, вылизывая оттуда прозрачную капельку, тогда как руки Малфоя начали двигаться у основания члена, лаская поджимающуюся мошонку и чувствительное местечко сразу на ней.

Услышав сдавленное «Ах…», Драко одной рукой придержал подрагивающие от нетерпения бедра Гарри, не давая ему двигаться, чтобы не навредить больной спине. А второй все продолжал свои ласки. И вот, наконец, несколько низких стонов Гарри спустя, Малфой вобрал полностью эрегированный член в рот и принялся сосать его, как любимый, вкусный и сладкий карамельный леденец.

Уже две руки удерживали тело Поттера в неподвижном состоянии, пока он изливался прямо в рот Малфоя.